Спецназ обиды не прощает

— Наверно, боялись, что шум поднимется. Я же говорю, там весь Союз крутился, лучшие сыщики. А ведь могли и положить.

Ковальский кивал задумчиво, похрустывая огурчиком, а потом сказал, что аквариум делу не поможет, что жизнь у них пустая и никчемная, и что это не случайно. Не случайно они попали в такую передрягу. Почему-то те, кто обзавелся семьей, в такие передряги не попадают. Они не только о себе думают, они не станут рисковать ради… Ради чего? На кой черт нам сдалась эта аппаратура? Что мы вообще тут делаем?

— Аппаратуры там не было, — сказал Махсум.

— А ты откуда знаешь?

— Про эту машину все знали. Последняя собака знала. Еще когда в Батуми с парохода ее выгружали, уже все знали про нее. Почему? Потому что набрали такую охрану, как будто Клинтон едет. Грузины, гардабанские, первые хотели ее гробануть. На руставской дороге тормознули, типа ГАИ. Какой ГАИ, слушай! Сразу пулемет работает. Положили всех, кто на дороге стоял, всю бригаду. Я тебе отвечаю, охрана была просто ядерная. Все думали, что там золотой запас везут, честное слово. А оказалась всякая ерунда.

Про гардабанских мне свой человек рассказал. Он в охране был. Мы с ним еще в девяносто первом «акээмы» из Турции возили через Баку…

— Откуда у турков АКМ? — перебил его Ковальский. — Они же члены НАТО. Разве что у курдов отбили. Что-то не верится. Курды ребята серьезные, оружие не бросают.

— Курды очень серьезные мужики, — согласился Махсум, — но стволы были не турецкие, а немецкие. Горбачев подарил немцам ГДР со всем барахлом. Немцы барахло туркам подарили, а турки нам. Кому они там нужны, у них все свое, натовское. А нам все давай, и все равно мало будет.

— Выпьем за то, чтобы у нас всего было много, — сказал Фикрет.

Панин чокнулся со всеми, но пить не стал.

— Значит, у тебя был свой человек в охране? Кстати, а все-таки, что за ерунда была в той машине?

— Три железных чамадана, — ответил Махсум. — Мне свой человек рассказал. Один чамадан с книжками и долларами. Примерно сто двадцать тысяч. И какие-то чеки. Их выбросили, а доллары по честному поделили на всех. Второй чамадан с большим калькулятором. Третий чамадан — складной компьютер. Короче, ерунда. Еще видеокамера была, да. Кассеты были, много кассет. Мы думали, там порнуха. Посмотрели — одни горы. Зачем горы на видео снимать? Никакого золота там не было.

— А как же станок, который доллары печатает?

— Не было станка. Большой калькулятор и складной компьютер, и все. Короче, пустой номер. Только мужиков зря положили.

— А теперь все гоняются за этим калькулятором, — сказал Панин. — Значит, на том складном компьютере есть что-то очень интересное, если за него могут отдать прокурора. Сколько стоит прокурор обычно?

— Я откуда знаю? — обиделся Махсум. — Я людей не ворую. Но миллион долларов могут дать.

— Вот видишь, — сказал Панин, — значит, тот калькулятор стоит миллион долларов.

— Правильно говоришь, — задумчиво сказал чеченец. — Если бы меньше миллиона, зачем так охранять, да? Слишком большая охрана была.

— Значит, не слишком большая, — сказал Ковальский, — если машина все-таки пропала. А как ее взяли-то?

— Взяли ее по-хитрому. — Махсум покрутил головой и налил себе сам, не дожидаясь тоста. — В прошлом году было. Масхадова уже никто не слушал. Как из Америки вернулся, закрылся на Ханкале, и сидел там. Чечню на зоны поделили. В Дарго — Хаттаб, в Гудермесе — Радуев, в Ведено — Шамиль Басаев. Кругом блокпосты, шмонают еще хуже, чем русские. В каждой деревне свой бригадный генерал. Машину как охраняли? Например, сто километров гелаевская бригада ее ведет по своей зоне, сто километров радуевская. За бабки, конечно. Бесплатно только могилу сам себе копаешь. Блокпосты были проплачены по всему маршруту. У машины пропуска были и чеченские, и российские, ДэГэБэ,[11] МанДэВэ, ЁПэРэСэТэ, — проезд везде, по Ичкерии, по Грузии, по Дагестану, никакого досмотра.

Он вдруг остановился и оглядел собравшихся.

— Не отвлекайся, брат, — сказал Ковальский. — Нам-то все равно, кто ее брал. Интерес чисто технический.

— Чисто технически это было так, — продолжил Махсум. — Машина выходит из поселка, сворачивает на дорогу и сто метров едет до поворота. За поворотом блок. Охрана еще из поселка не выехала, пересчитывают бабки.

Эти сто метров до поворота «ниву» никто не видит. На дороге стоит «камаз». Около него «ваишник»[12] разбирается с водилой. Машет палкой, чтоб машина встала. В «ниве» думают, что это с блока «ваишник». У них бумаги хорошие, они тормозят. Один даже вышел, как баран. Из грузовика его кладут «винторезом»,[13] потом водителя. Моментом трап из кузова, убитого обратно в «ниву», ваишник за руль и по трапу — в «камаз». Я долго рассказываю, а там это за две секунды сделали. «Камаз» спокойно едет через блокпост, и прямой дорогой едет куда надо. У него тоже хорошие бумаги были.