Спецназ России

В работе впервые в советской военной литературе четко и ясно говорится о недопустимости смешивания диверсий и разведки. Вот как данное утверждение обосновывалось М. А. Дробовым: «Так как обыкновенно разрушительная работа сосредоточивалась в разведывательных органах, имеющих агентурный аппарат, то и диверсии проходили по их же линии, но теоретически смешивать „активку“ и диверсии совершенно невозможно и вредно, несмотря на пространственную совместимость их на практике. Первая преследует цели только разведки. Как на полях сражения войсковая разведка иногда добывает сведения боем, так и агентурная разведка принуждена получать нужные ей данные различными способами, вплоть до убийств и разрушений. Однако цель всегда разведывательная. Диверсии – это боевая работа, они всегда имеют задачей ослабление мощи противника, не задаваясь совершенно разведывательными целями (для них разведка нужна постольку, поскольку она обеспечивает осуществление боевой задачи), почему и организация диверсионной работы должна быть выделена от работы по активной разведке». Далее М. А. Дробов делает оговорку, что часто диверсионный акт легче выполнить агенту разведки, что и наблюдается на практике, но такое положение он объясняет недостаточной разработанностью организационной стороны диверсионных операций.

Для определения формы вооруженной борьбы в тылу противника был выбран термин «малая война». Считалось, что «малая война – переходная форма классовой вооруженной борьбы, развивающейся во всеобщее вооруженное восстание для захвата власти и установления диктатуры восходящего класса, поэтому она естественна и закономерна как в мирное, так и в военное время. Исходя из такого понимания сущности партизанской борьбы, были сформулированы и соответствующие задачи партизанских действий в тылу противника, которые определялись исключительно с точки зрения политической борьбы за власть. В качестве форм малой войны рассматривались партизанство и диверсии. При этом партизанство подразделялось на два вида – партизанство-повстанчество и партизанство войскового типа. Диверсиями назывались активные действия секретных мелких отрядов и групп. Сами диверсионные действия делились по типам на экономические, политические, военные и террористические. По способу нанесения ущерба диверсии делились на активные и пассивные.

По времени проведения они различались на диверсии мирного времени и диверсии во время войны. Делался вывод о недопустимости смешивания диверсий и разведки в одной организационно-штатной структуре.

Таким образом, понимая «пространственную совместимость» таких форм, как партизанство и диверсии в малой войне, с одной стороны, и разведывательное обеспечение военных (боевых) действий, с другой, советский военный теоретик выносил диверсионные действия за рамки разведки. М. А. Дробовым делается важный вывод о неразрывном единстве двух форм малой войны.

В 1929 году IV Управлением штаба РККА было издано открытым тиражом трехтомное исследование К. К. Звонарева, посвященное проблемам агентурной разведки. Вопросы соотношения разведки и диверсий в России также затрагивались автором. В первом томе «Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914–1918 гг.» К. К. Звонарев рассматривал активную разведку (диверсионную деятельность) в качестве составной части агентурной разведки.

Анализируя итоги диверсионной деятельности в рамках агентурной разведки в годы Первой мировой войны, автор пришел к выводу, что «говорить о серьезно поставленной активной русской разведке не приходится. Были лишь отдельные разрозненные попытки применить этот вид агентурной разведки». Ибо действительно только в качестве курьезов можно рассматривать диверсионную деятельность русской агентурной разведки в этот период. Здесь и растрата с января 1916 по сентябрь 1917 гг. 86 тысяч рублей на немецкого агента-двойника Фарди с целью «организации революционного движения в Турции», и задача нанесения ущерба Германии путем «уничтожения глазков картофеля при его посадке, слишком глубокого посева свеклы, порчи сельскохозяйственных орудий, заводских машин, скота, повозок и т. п.». Заслуживает в настоящее время иной оценки проект капитана Брагина по организации широкомасштабной «революционной пропаганды» с целью создания в Германии революционной ситуации и вывода ее из войны, который в данной работе был назван бредом. Несмотря на громадную сумму, запрошенную Брагиным для осуществления своего плана (40 миллионов рублей), в своей основе проект был достаточно реален уже хотя бы по двум причинам: участие германского руководства в успешной реализации подобного «бред»-проекта в России в октябре 1917 года и появление Баварской советской республики в Германии в апреле 1919 года.