Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри

Напарник Энди от греха подальше отвернулся и быстробыстро сотворил крестное знамение. Призраков им здесь ещё не хватало!

Новость о работе водолазной команды Иванова не обрадовала. Надо было срочно уходить с причала, но воздуха в баллонах вообще не оставалось. Тот минимум, что был в баллонах носителя, был необходим для возвращения, которое каптри запланировал на глубокую ночь, да и то после того, как Лосев попытается нагнать давление в баллонах дыхательных аппаратов. Ситуация не из приятных. Тем более, при осмотре подводных тоннелей будут в любом случае смотреть и сухие коридоры. Надо что-то решать. А времени всё меньше и меньше. Иванов обхватил голову руками и заскрипел зубами – в голову ничего не приходило. Тут подал голос матрос Лосев.

– Тащ каптри, у них же тяжелые водолазы пойдут? по балкону тому, который ниже входа?

– Ну да, есть там осмотровые парапеты для днища, – поднял голову Иванов, – а с чего взял, что тяжёлые пойдут?

– А компрессор для подачи воздуха для кого они готовят? если бы на баллонах шли, то проще с катера легких пускать на осмотр тоннелей.

– Таак… таак… а ведь действительно, пойдут по подводному техническому парапету. Глубина-то здесь дай бог, для того, чтобы крупнотоннажник встал и… короче, предложения, матрос! У меня голова не варит.

– Да это Мошар надумал.

– Мошарик, голос! – скомандовал каптри и повернулся к матросу.

Водолаз молча расстегнул свой герметичный мешок и вытащил ярко-оранжевый спасательный жилет.

– Тащ каптри, только не ругайтесь, это с катера, – матрос бросил жилет Иванову. Командир подхватил на лету и развернул на груди – справа красовалась бирка, которые так любят американцы, «лейтенант Виллис».

– Мошарик! Тебя когда-нибудь кэгэбэшники за мародёрство расстреляют! Это же жилет капитана катера!!

– Точно так, тащ каптри! Вы помните, я рассказывал за что негры-марихуанщики гутарили?

– Ага, ну-ну… Короче. Ясно! Но выхода другого нет. Шланг водолазу не резать! Помнишь построение группы технических водолазов при осмотре причальных сооружений.

– Точно так!

– Все сюда! Считаем! Лось, не забудь снять ловушку!

Сперва начался осмотр сухих коридоров причального пирса. Освещение и запасные выходы в порядке. В тоннелях сухо, протеканий не обнаружено. Морские пехотинцы, отряженные для осмотра, лениво добрели по коридорам до первого зала на начале пирса и побрели дальше, жуя свою жвачку и нехотя перебрасываясь фразами по поводу идиотизма некого «люфтенант-кёнела» и «мэйджера». Широкоплечий сержант Лепски внимательно осмотрел крайний зал, видно, что-то привело его в смущение. Подошёл к телефонному ящику на стене, отомкнул его и вызвал рабочий зал. Попросил старшину водолазов к трубке. Начал что-то рассказывать и в конце разговора попросил очень тщательно осмотреть подводные коридоры «Эй-один» и «Би-один» по разные стороны пирса.

Водолаз первого класса Чак Корнсберри вышагивал по металлическому парапету на глубине на пару футов ниже входа в подводные тоннели и изредка поворачивал голову по сторонам, переговариваясь по телефону с пунктом управления в техническом зале и напарником водолазом, также вышагивающим на глубине по ту сторону причала.

– Сторона «Би», прошёл четвёртый технический, наружное подводное освещение, два фонаря вышли из строя, приступаю к осмотру, – доложил он, поднимаясь по металлическому трапу к неисправным фонарям.

– Приняли, Чак! – отвечали на другом конце провода. Тут же отозвался напарник со стороны «Би»:

– Точно такая же картина на четвёртом техническом стороны «Эй»! два неисправных, линия в надводном коридоре повреждена, скорее всего.

– Приняли вас, «Эй» и «Би». Ожидайте! В четвертый надводный отправил специалистов с ребятами Лепски – сейчас посмотрят, что там с распределительным щитом.