Спецназ в Афганистане

Исламская оппозиция непрерывно совершенствовала тактику проводки караванов через границу. Проводка караванов включала в себя целый комплекс мероприятий по охране самого каравана, разведке маршрута движения, поддержанию в состоянии постоянной готовности стоянок для ночевки и отдыха. Важно было заручиться согласием вождей племен и старейшин, по территории которых проходил путь каравана. Моджахеды были вынуждены считаться с сильными приграничными племенами пуштунов, нуристанцев и белуджей и платили им за транзит каждого каравана. Существовали и другие проблемы, без решения которых караван не тронулся бы с места. Прежде чем пуститься в дорогу, исламские партизаны тщательно разведывали местность, чтобы не нарваться на засаду, поэтому впереди шли дозоры. Для дневных стоянок и ночевок выбирались такие места, где можно было бы спрятать или замаскировать машины, вьючных животных — пещеры, заброшенные кишлаки, обрывистые берега сухих русел, сады, горные леса на юго-востоке страны. Иногда впереди основного каравана следовал «ложный». «Ложный» караван был нужен для того, чтобы вовремя обнаружить засаду спецназа, принять на себя основной удар и дать время развернуться и уйти основному» каравану. Основной караван передвигался частями, чтобы максимально снизить урон в случае налета авиации или столкновения с засадой. Если караван все-таки нарывался на засаду, в бой вступала его многочисленная охрана. Однако спецназ справлялся с караваном в любом случае, даже когда численность охраны значительно превышала количество нападавших на караван «рейнджеров».

Джелалабадский батальон спецназа и небольшая группа пуштунов из племени моманд [12], некоторые кланы которого сотрудничали с провинциальным ХАДом, «сели на тропу» в районе Мазаричина в провинции Нангархар в конце 1984 года. До границы с Пакистаном было рукой подать. Вдоль сухого русла легли в камни и замерли две роты. Лежать пришлось долго. Вставать, разводить костры было нельзя: любой пастух, заметь он их, сообщил бы о засаде моджахедам. Спецназовцы ждали условленного сигнала с той стороны границы о выходе каравана. Их лица покрылись щетиной, от постоянного напряжения устали руки и спины, нервы были на пределе. Прошли сутки, вторые. Они лежали в камнях, окруженные чужими горами и враждебно настроенным народом, в самом сердце Пуштунистана, где ни разу не ступала нога европейца.

Спецназовцы уже собирались уходить, когда по рации им передали установленный сигнал. Выхода каравана ждали не только они, но и агент ХАДа, заброшенный в базовый район моджахедов на территории Пакистана. Через несколько часов показалась неприятельская разведка. Каравану, шедшему за ней, позволили втянуться в сухое русло на всю глубину засады. Сотни вьючных животных везли реактивные снаряды, ящики с патронами, оружие. Под стать каравану была и охрана. В первые секунды нападения спецназовцев исламские партизаны находились в состоянии шока — кто посмел стрелять в них в их собственном доме, в нескольких часах ходьбы от базового района, когда в ушах еще звучала фраза «сафар ба хайр» [13], сказанная друзьями при расставании!..

Бой продолжался до вечера. Исламские партизаны сопротивлялись до конца. После того, как караван был окончательно «забит», среди завалов из мертвых ишаков и верблюдов насчитали более 220 трупов афганцев. Спецназ потерь практически не понес.

Хотя некоторые батальоны спецназа почти каждый месяц уничтожали по одному-два каравана, им не удалось наглухо перекрыть границу. По словам самих военнослужащих этих частей и по данным разведки, перехватывалось лишь 12–15 % всех караванов, направляющихся в Афганистан. Иначе и быть не могло, ведь только в гористой приграничной местности провинций Нангархар и Кунар насчитывалось более 400 горных проходов, по которым моджахеды могли проводить караваны. Два батальона спецназа, размещенные в этих провинциях, были просто не в состоянии контролировать все ущелья на границе.

Обычно засадные действия против караванов проводились по следующей схеме: получив разведданные и подготовившись к операции, спецназ вылетал на вертолетах или выдвигался на бронетехнике в заданный район. Не доезжая до места будущей засады 15–20 километров, «рейнджеры» спешивались, а техника уходила на базу или ближайший советский сторожевой пост. Сами спецназовцы в быстром темпе совершали пеший переход к месту засады. Обычно такие переходы совершались ими ночью, чтобы как можно меньше посторонних глаз могло заметить их присутствие на вражеской территории. Кроме того, совершая переход от места высадки к месту засады, спецназ вводил в заблуждение разведку и добровольных помощников моджахедов, ибо те всегда внимательно следили за передвижениями техники спецназа. За ночь спецназ успевал достаточно далеко удалиться от дороги, которой проезжала его техника. Эту же цель — скрытно высадить группу — преследовало «ложное» зависание вертолетов спецназа над несколькими районами пустыни. Они имитировали высадку «рейнджеров», чтобы запутать моджахедов.