Спецназ в тридевятом царстве

В свободное время Алексей часто уходил в красный уголок, оформлял агитационные стенды, рисовал стенгазеты и отдыхал вдали от издевательств дедов над новобранцами. Службу в «войсках дяди Васи» Алексей тянул исправно. Да и прыгать с парашютом ему неожиданно понравилось.

***

Василий Московитин, недавно произведённый в капитаны, ходил с суровым видом вдоль строя разведроты. Насмотревшись на похмельные рожи своих орёликов, и надышавшись до головокружения перегаром подчинённых, остановился, помолчал немного и вдруг, как будто, сорвался с цепи, заорал:

– Вы что же это, паскуды, меня подставить перед начальством решили? Кому-то моё повышение спать не даёт? Вы решили, что здесь санаторий, куда отдыхать вас отправили? Перегаром от всех несёт на километр! Вы думаете, если вы элита, то для вас дисциплины не существует? Вас сюда, зачем отправили? Водку жрать, да девок портить? С сегодняшнего дня ни один из вас не ступит за ворота, без моего личного разрешения, иначе пожалеете, что родились! И с сегодняшнего же дня увеличим время тренировок, а то разожрались на государственных харчах, морды шире плеч, как у депутатов Госдумы. Разойдись! Чтоб глаза мои вас не видели!

Все зашевелились и стали потихоньку расходиться, а Алексей остался стоять на месте, опустив голову. К нему подошёл Митяй, который рванул было на водопой, его замучила засуха с похмелья, а перед построением не успел попить, но увидев грустный вид друга, притормозил и вернулся.

– Что случилось, Лёха?

– У моей бабушки сегодня годовщина смерти, как думаешь, Митяй, капитан разрешит поминки устроить?

– Кто ж его знает? Вообще-то он нормальный мужик, а то, что орёт на нас, так сам подумай, если на нас не орать мы в казарму начнём девок таскать. У каждого должна быть голова на плечах или в другом удобном для неё месте…, не только для того, чтобы в неё есть.

– Митяй, я согласен с тобой, но мой дед… он меня вырастил…

– Ну-ну, Лёха, не грусти, ща, что-нибудь придумаем.

Алексею Митяй нравился, оптимист и шутник, компанейский парень, а главное, Алексей знал, что с Митяем можно спокойно идти в разведку. Митяй кинулся бежать вслед за капитаном.

– Товарищ капитан, товарищ капитан! Разрешите обратиться!

– Ну, что ещё нового вы можете сказать, Зюзюкин?

– Товарищ капитан… тут такое дело…

– Слушай, Зюзюкин, что ты тут передо мной мнёшься, как девица перед первой ночью? Говори по делу! Или вали в казарму, пока я добрый.

– Товарищ капитан, тут у бабушки Алексея Небейвглаз сегодня юбилей со дня смерти, надо бы помянуть! А то нехорошо получается, бабушка его вырастила.

– Зюзюкин?! Охренел совсем? Это называется годовщина со дня смерти, а не юбилей?!

– Товарищ капитан, так помянуть бы бабушку, она Лёшку вырастила, как-то стрёмно не помянуть.

– Вы чё, совсем страх потеряли? Вчера, устроили попойку непонятно по какому поводу, сегодня поминки придумали!

– Между прочим, бабушка вырастила достойного гражданина России, который служит верой и правдой, а вы…, эх, товарищ капитан, не думал я, что вы такой чёрствый человек, – Митяй, загрустив, опустил голову.

– Да не чёрствый я, но вы со своими пьянками, у меня уже вот где, – капитан со всей силы ударил ладонью себя по загривку, – с меня командир каждый день стружку снимает за вас, кругом, марш! Небейвглаз пусть зайдёт ко мне за увольнительной, остальные в казарму. Зюзюкин! Берет, носят не на затылке, а на два пальца выше бровей! Усёк?

– Так точно, товарищ капитан! – Митяй резко вскинул руку к берету, поправил, – вы человек, товарищ капитан! – развернулся и побежал к Алексею.

– Сам знаю…,– хмыкнул Василий Московитин.

Алексей, получив увольнительную, побежал в магазинчик, который находился недалеко от их части. Закупив спиртного и кое-какой закуски, он вернулся в часть, добежав до казармы, нашёл солдата, который заведовал каптёркой, попросил взять у капитана ключ и открыть её, якобы для выдачи подшивочного материала. После отбоя там собралась компания человек шесть, а когда поминки были в самом разгаре, туда заглянул капитан.

– Это что за вашу мать? Вы что здесь устроили? Орёте в шесть лужёных глоток! У вас тут поминки или дискотека?

– Товарищ капитан! Так мы же тихо, а песен вообще не орём, на поминках не положено, если на это нет особого распоряжения усопшего.

– Ага! Вы бы ещё на поминках, да ещё среди ночи песни начали орать! Быстро закругляйтесь!

– Товарищ капитан! Вы бы посидели с нами, мою бабушку помянули, – пригласил Алексей ротного, – она добрейшей души человеком была. Драла меня хворостиной как сидорову козу, но всегда по делу, а когда хотела выразить свою безмерную любовь ко мне, то награждала подзатыльником, приговаривая:

– Сиротинушка ты моя, горькая…

– Помянуть хорошего человека святое дело, накапай, Алексей, пять капель, – капитан вернулся к столу, – только из уважения к твоей бабушке. Алексей налил полкружки водки.

– Царство ей небесное! – Василий опрокинул кружку, выпил водку в два глотка и, захрустев маринованным огурчиком, пошёл на выход. Приоткрыв дверь, обернулся.