Спецназ времени

Вощеникин вновь — на сей раз, без колебаний — протянул руку, намереваясь рассмотреть диск поближе…

Реестровая запись 000-000-001. Статус системы: полная активация. Статус оболочки-носителя: зарядка 100 %. Статус исходной матрицы: режим передачи. Статус реципиента: обнаружен / совпадение заданных параметров. Время до начала передачи матрицы — 0 секунд. Загрузка матрицы в ускоренном режиме…

…и тут же, будто получив невидимый удар, шатаясь, отступил назад. Машинально передвигая ноги, ученый обошел стол, тяжело опустившись в жалобно скрипнувшее кресло. Взглянул перед собой невидящими, ничего не выражающими глазами и потерял сознание, свесив голову на грудь. Ниточка слюны потянулась с нижней губы, пятная модный галстук, купленный позавчера в дорогом — в просвещенную Европу все ж таки едет! — магазине.

Впрочем, обморок продлился недолго. Не прошло и минуты, как бывший старший научный сотрудник НАН Украины Владислав Николаевич Вощеникин поднял голову, несколько раз сморгнул и решительно поднялся на ноги, тут же, правда, схватившись за подлокотники кресла: разум донора еще не овладел в полной мере моторикой тела реципиента. Помотав головой, Владислав — или уже нет? — с трудом утвердился в вертикальном положении и сделал несколько пробных шагов. Новое, но теперь уже навсегда принадлежащее ему, и только ему, тело послушно слушалось команд новоприобретенного разума. Реципиента больше не существовало, разве что в допотопных бумажных документах, наверняка находящихся сейчас в кармане его пиджака. В краткий миг переноса психоматрицы зародилась новая жизнь, новое сознание. А старое? Какая разница? Кто о нем теперь вспомнит? Нет, он, конечно, сообщит семье о своем благополучном прибытии в Швейцарию, но кого это теперь волнует? Семья, близкие, друзья? У него их нет, никогда не было и, уж конечно, не будет. Он прибыл сюда, дабы свершить свой суд, привести в исполнение окончательный и не подлежащий обжалованию приговор. И он сделает это. Он раз и навсегда изменит историю. И не только историю. Он — и никто другой! А те, оставшиеся в будущем глупцы, пусть предпринимают свои наивные попытки что-либо изменить! Поверят в легенду сошедшего с ума беглеца, вознамерившегося любой ценой уничтожить «Хронос»? Очень хорошо. Не поверят? Да, собственно, тоже не страшно. Все равно изменить они уже ничего не смогут. Каналы заброса в прошлое им заблокированы, данные уничтожены, скопированные перед отправкой матрицы оперативные базы, о которых он якобы не знал, отредактированы в соответствии с его планом — пусть себе тужатся что-либо понять и изменить, пусть. В любом случае это уже ничем ему не грозит. В своей наивной попытке повелевать Временем человечество зашло слишком далеко — для себя, разумеется. А для них — наоборот, открыло недостижимые ранее горизонты проникновения. Открыло путь…

Кое о чем вспомнив, Вощеникин коротко выругался, схватил уже ставший ощутимо горячим диск и метнулся к санузлу, бросив его в душевую кабинку. Вовремя вспомнил, не хватало только пожар в кабинете устроить, что оказалось бы ненужным риском. Задвинув пластиковые дверцы, он прищурился, дожидаясь, пока внутри отполыхает бездымное пламя самоуничтожающегося носителя, и заглянул внутрь. Эмалированный металлический поддон прожгло насквозь, но испятнанный быстро застывающими брызгами расплавленного металла бетонный пол остановил пламя. Ну и ладно. Испорченное имущество обнаружат не раньше понедельника, когда кабинет откроет уборщица, но это его уже никоим образом не будет волновать.

Взглянув на наручные часы — насколько же все-таки местная цивилизация зависит от своей примитивной машинерии! — он решительно двинулся к выходу…

Украина, пригород Киева, 2010 год

— Ага, вот даже как, — в очередной раз вызвав непонимающий взгляд капитана, пробормотал Кольцов-Рогов (Никонов так и не определился, кто же он на самом деле) себе под нос. — Слушай, Вадик, притормози-ка. Поговорить надо.

Никонов послушно свернул на обочину, не обратив никакого внимания на запрещающий остановку знак — они уже пересекли городскую черту. Пискнув тормозами, автомашина замерла.

— Слушай, тут такое дело. Нам, очень может быть, придется нелегально пробираться аж в саму Швейцарию. Или не нам, а только мне, в зависимости от того, какое решение ты примешь.

— А… в чем, собственно, проблема?