Спецназовские байки

Так вот, когда его ждала какая-либо разведчасть, в этой части происходили странные дела — почему-то весь личный состав вдруг бросал все свои занятия (даже контрактники переставали в каптерке играть в нарды) и рьяно приступал к наведению порядка. Порядок, как и во всех других частях нашей славной непобедимой армии, определялся убранностью снега (зимой), подстриженностью травы (летом), наличием (количеством) запасенной по этому случаю красной икры (из Амура) и водки из соседнего магазина (во все периоды). Ну, и общим порядком в расположении и на территории. В каждой части были свои особенности. К примеру, в окружной бригаде специального назначения достаточно было только красить свежей краской торцы боксов с техникой спецрадиосвязи, и время от времени подновлять памятник погибшим в Афганистане — все равно развал жилого фонда был такой, что никакими припарками не исправишь. Бригада была любимой частью Сивакова, и поэтому он на некоторые недостатки в ней иногда закрывал глаза. Однако командование другой разведывательной части — радиотехнической бригады особого назначения, попав как-то в немилость, было вынуждено построить ослепительно прямую и чудовищно ровную дорогу до автомобильной трассы — как по натянутой нитке, хоть из пушки стреляй (за исключением небольшого участка прямо перед КПП части — командир пошел на повышение, и про стройку дороги забыли). Везде были свои причуды. Отдельной роте в этом отношении повезло — в первый приезд генерала хватило только выравнивания артиллерийским тягачом МТ-ЛБ двух деревьев у КПП… но и сие действо легло тяжким грузом только на начальника разведки дивизии, на территории которой базировалась рота.

Командир отдельной роты майор Иванов посмотрел на свое доблестное воинство и почесал затылок. В строю стояло два командира разведывательных групп (в простонародье — «группен-фюреры»), командир группы спецрадиосвязи, заместитель по борьбе с личным составом, заместитель по ВДС, старшина роты, пять контрактников и двадцать срочников. По штату в отдельной роте специального назначения должно быть 115 человек в пяти группах. Такое количество людей в роте может быть только в военное время или в угрожаемый период, в мирное время хватало вполне и того, что сейчас стояло перед майором Ивановым.

— Получена новая вводная, — говорит Иванов с дрожью в голосе. — Из восемьдесят второго отряда мне только что сообщили, что генерал у них проверил содержимое прикроватных тумбочек, каптерок, бытовок, парашютного склада, оружейной комнаты. Так же проверялось знание личного состава по темам: разведывательные признаки расположения китайского артиллерийского дивизиона на огневой позиции, ведение разведки ночью в городе, уничтожение электротехнических аэродромных объектов, подрыв железнодорожного полотна. Через двадцать минут всем это знать! Генерал на вертолете уже направляется к нам. Так, Костин!

— Я! — бодро отзывается командир первой группы, глаза которого еще красны от ночного бдения с лебедями на берегу грациозного Амура.

— Со своей группой отправляетесь в расположение, наводите там полный порядок.

— Есть! — подчеркнуто четко кричит лейтенант.

— Гришин!

— Я! — отзывается командир второй группы.

— Парашютный склад, пункт приема личного состава, территория возле казармы!

— Так это, товарищ майор, территория возле казармы за разведбатом закреплена.

— Я знаю. Но кого драть будут, как не нас?

— Но…

— Выполнять!

— Есть.

— Капитан Шевченко!

— Я, — замполит скривился как червивый гриб.

— Контролируете работы на территории и в расположении!

— Есть…

Костин заводит первую группу в расположение. Осматривает фронт работ. Рота специального назначения занимает половину четвертого этажа казармы. На третьем этаже живет разведывательный батальон мотострелковой дивизии вместе с радиоразведкой. Четвертый этаж занимает рота спецназа и разведывательно-десантная рота разведывательного батальона (или по-другому — рота глубинной разведки). Половина казармы принадлежит спецразведке — на правах отдельной части. Вместе с этой половиной в придачу есть бытовка, сушилка, каптерка, оружейка, ленкомната, спортуголок, канцелярия роты, курилка, умывальник и туалет. Наряд по роте уже шуршит толчок.

— Та-ак… Костин заканчивает осмотр фронта работ. — Ты, — палец упирается в грудь рядового Черкасова. — Ты, как наиболее подготовленный писарь, будешь убираться в каптерке. Задача ясна?

— Никак нет… — Черкасов принимает положенное в таких случаях тупое выражение лица. Условия игры «я начальник — ты дурак» ему известны с первого дня службы в нашей легендарной армии.

— Заходим…

Офицер и разведчик заходят в каптерку. Каптерка представляет собой комнату метров шесть шириной и восемь длиной. Два окна. Вдоль стены ряд полок, на которых навалено всякого военного добра: бронежилеты, каски, подсумки, нагрудники, рюкзаки десантника, противогазы. Если хорошо поискать, можно найти столько всего интересного… лет на пять.

Костин идет вдоль полок и выдергивает, что плохо лежит. Плохо лежащее падает на пол.

— Здесь все… все… все убрать. И что бы чисто. Ясно?