Спецоперация Крым 2014

С древних платанов у драмтеатра сорвались огромные стаи перепуганных ворон. И Кручинину показалось, что они карканьем своим одобряют разгоряченную людскую толпу.

После митинга Александр Иванович пошел на Графскую пристань, присел на лавку и достал из кармана потрепанную телефонную книжицу. Надев очки, нашел пустую страничку и своим аккуратным штабным почерком записал: «И Черное море в тот миг еще раз с лаской сильно заскучавшей по хозяину собаки лизнуло прозрачным соленым языком крымские берега»…

* * *

Вечером, заглянув в гости к Кручининым, Федор Сарматов рассказал Александру Ивановичу о своем разговоре с турком на рынке.

– Принюхиваются турки к обстановке в Крыму, – темпераментно тараторил он, – боятся момент прозевать…

Александр Иванович смотрел на Федора с ухмылкой и, прижмурив мудрые глаза, твердо ответил:

– Не видать им, Федя, нашего Крыма, как своих ушей без зеркала…

Федор вздохнул и продолжил печально:

– Но ведь если по правде, наш флот на Черном море стал куда слабее турецкого… А тут еще и американцы рядом с Крымом шастают на своих кораблях. И уже в Севастополе втихаря примащиваются…

Кручинин снова ухмыльнулся и прищурил глаза:

– Много раз рвались в Крым те, кто считал себя сильнее… И оказывалось так, что либо на дно шли, либо в землю, либо драпали на всех парусах, Федя… Да, мы сейчас стоим на Черном море не так хорошо, как хотелось бы… Но если что добавим… Сейчас, Федя, для Крыма опасность зреет не с моря, а с суши. Бандеровская зараза ползет сюда. Вот чего остерегаться надо. Крымского Майдана…

Во времена СССР подготовка боевых дельфинов в Севастополе была строго засекречена. В начале февраля 2014 года Окинану хватило двести долларов, чтобы украинцы открыли ему тайны сверхсекретного центра в бухте Казачья…

Глава 8 ЗОЛОТАЯ ИДЕЯ

Время подползало уже к середине февраля. Майдан смертельной, гремучей уличной саркомой мучил Клев, закопченный траурным дымом горящих шин.

Но в палаточном лагере бунтарей столичным бомжам жилось вполне привольно. Они спали в тепле, на замусоленных польских матрацах, укрывались американскими одеялами, пили чешское пиво, закусывали немецкой колбасой и французским сыром, грызли изысканный бельгийский шоколад и баловались голландской «травкой» – чем не Европа? Правда, все это надо было отрабатывать под присмотром так называемых десятников, разливая «коктейль Молотова» по бутылкам и совершая атаки на «ментов».

Некоторые мятежники без определенного места жительства в те дни уже начинали брезговать даже украинским салом и самогоном – предпочитали водку «Хортица» и перцовку «Немиров». Иногда в сумеречных палатках мелькали и литровые бутылки виски, подаренные американцами из киевского посольства.

Бомжи тайком молили Бога, чтобы такая жизнь на Майдане никогда не кончалась. Иные из них, не понимая сути происходящего, уже на полном серьезе представлялись местным и зарубежным телевизионщикам «революционерами» и пафосно кричали в камеру «Ганьба Януковичу!» и «Слава Украине!». И кляли, кляли, кляли Москву и москалей. Так было положено. Особенно хорошо это у них получалось, когда им платили какие-то деньги.

В лагере частенько появлялся важный человек с неприятным лицом много посидевшего зэка. За ним всегда плелась услужливая свита. Его называли то комендантом, то командующим, а фамилия у него была какая-то мясницкая – Парубий. Его встречали особенно громкими возгласами «Слава героям!». Он проводил долгие совещания в штабной палатке и там же раздавал деньги сотникам. И после этого с новой силой вскипали людская злоба и ненависть, ошалело горели глаза тех, кто вместе с обезумевшей толпой, с дубиной или арматурным прутом, с цепью или газовым баллончиком (и помятыми долларами в кармане) атаковал администрацию президента Украины, проламывая милицейские кордоны…

* * *

Народ в воняющих терпкой гарью и кислым потом палатках Майдана жил разночинный.

Были там разговорчивые киевские студенты, довольные тем, что под шумок «революции» можно было не ходить на лекции, а после тренировок по тактике уличного боя попить вина, побренчать на гитаре и потискать в темноте девчат.

Были там высокомерные хлопцы, именовавшие свою дружину «Правым сектором» – они, как и все наиболее кровожадные украинские националисты, особенно люто лупили милиционеров и солдат спецназа, когда начинались очередные стычки. Впрочем, такими же были и примыкавшие к ним мордовороты из бандеровской шайки «Тризуб», и активисты разных «рухов» и партий, коих на Украине расплодилось, как клопов в заброшенном диване. Были там и державшиеся особняком люди, которых заводилы Майдана пренебрежительно называли «татарвой» – этих людей челночным образом привозили на автобусах из Крыма под присмотром активистов Меджлиса.