Спецотдел «Русский легион»

Щукин понял, что наступил его звездный час. Он хотел было отдать распоряжение, как вдруг к нему в комнату заглянул заместитель руководителя Службы безопасности Президента Стрельников. Он молча вошел в кабинет и сел на стул. Щукин напрягся. Он прекрасно понимал, что именно через заместителя руководителя Службы безопасности в настоящее время осуществляется связь с президентом. Генерал бросил на него вопросительный взгляд.

– «Как там президент? – спросил он осторожно.

– «Отдыхает, рыбу ловит… Я говорил со своим руководством. В принципе все одобряется. Вам зеленый свет, генерал! Только знаете, что руководство сказало? Что это дело необходимо озвучить.

– «В каком смысле озвучить? – переспросил Щукин.

– «Вам необходимо выступить по телевидению, чтобы все эти действия проходили под вашей эгидой. Понимаете меня?

– «Не совсем…

– «Ну как же? Мы сейчас проведем эффективные действия. Значит, надо показать наше знамя. А вы являетесь боевым генералом, нашим знаменем. Так ведь вы говорили под Тулой?

Щукин кивнул:

– «Я вообще-то не люблю по телевидению выступать…

– «А что делать? Надо!

– «Хорошо. Пусть мой пресс-секретарь договорится, я поеду на телевидение и выступлю.

Через час Щукин сидел в одной из студий крупной телекомпании.

– «Давайте мы вас подгримируем, товарищ генерал! – обратился к нему режиссер.

– «Что?! Вы смеетесь?! Чтобы боевого генерала гримировать? Я что, артист? – разозлился Щукин. – Я готов! Где мне выступать?

Режиссер с трепетом повел Щукина в дикторское помещение, откуда должна была вестись трансляция выступления генерала. Усевшись, Щукин увидел, что замигала красная лампочка наверху одного из мониторов. Значит, камера работает.

Генерал откашлялся и спросил:

– «Это прямое включение?

– «Нет, запись. Но когда красная лампочка загорится, нужно будет говорить.

– «Хорошо…

Щукин собрался. Он никогда не любил записок и подготовительной части, а рубил тезисами по принципу «раз-два-три», как потом стали говорить – упал, отжался…

Генерал громко отчеканивал каждое слово. Он говорил, что преступность обнаглела, что пора обезглавить распоясавшуюся гидру. В конце он сделал паузу, словно решая, чем закончить, потом неожиданно встал, нахмурил брови и, обратившись ко всем телезрителям, сказал:

– «Если вы меня слышите, знайте – бойтесь! – Он сделал паузу.

Тогда он не знал, что именно это его слово «бойтесь» вызовет настоящий переполох в криминальном мире.

В этот же вечер в Москве начались облавы и задержания криминальных авторитетов. Бойцы ОМОНа, СОБРа под руководством муровцев и руоповцев врывались в ночные клубы, казино, проходили в коммерческие банки, которые были замечены в связях с криминальными группировками. По центральным улицам Москвы начали ходить милицейские патрули. Омоновцы, приехавшие из других городов, останавливали дорогие иномарки и, выволакивая владельцев, тут же бросали их в грязь на асфальт и обыскивали машины. То же самое происходило в ночных клубах и казино, куда врывались спецназовцы и, кладя посетителей на пол, начинали производить обыски. До самого утра город находился в состоянии «красного террора», когда сотрудники правоохранительных органов при поддержке своих силовых подразделений громили криминальный мир Москвы…

Владимирский централ

Вор в законе Слава Соловей сидел в своей одиночной камере в одном из блоков Владимирского централа и поглядывал время от времени то на решетку, за которой виднелось уже потемневшее небо, то на свои пластиковые часы «Касио».

Неожиданно открылась дверь. В камеру заглянул дежурный по корпусу конвоир. Приветливо улыбнувшись заключенному, он полушепотом сказал:

– «Вячеслав Григорьевич, к вам посетитель!

– «Кто еще там?

– «Глеб Хмелевский.

– «А, Хмель… Ну, заводи его, базара нет!

В камеру вошел невысокий сутулящийся мужчина лет пятидесяти пяти. Подойдя к Соловью, он обнялся с ним. Они трижды поцеловались.

– «Здорово, бродяга! – сказал Соловей. – Садись! Сейчас чифирь заварим, ящик посмотрим!

Хмель расположился на лавке. Соловей взял с тумбочки пульт от телевизора и нажал на кнопку. Тотчас же вспыхнул экран. Отыскав четвертую программу, Соловей сказал:

– «Сейчас новости будут. Посмотрим, что в столице делается…

– «Как у тебя дела? – поинтересовался Хмель.

– «Вроде завтра суд будет. Пацаны с судьей договорились, УДО будет.

– «Значит, ты условно-досрочно выпускаешься?

– «Еще не факт… Вот когда выйду, тогда и побазарим.

– «Да ладно, – ухмыльнулся Хмель, – я думаю, твои пацаны уже с судьей вопрос решили, занесли бабулек!

– «Хмель, ты же знаешь, я не в курсах. А то, что пацаны меня уважают и заботятся обо мне, так это правильно по нашим понятиям.

– «Все верно. А я вот…

Но тут Соловей неожиданно прибавил громкость телевизора.

– «Смотри, – обратился он к Хмелю, – генерал выступает, как его – Щукин, что ли… В Молдавии воевал. Смотри, что говорит!