Читаем Спецпереселенцы Тюменской области. От гонений царской России до становления красного террора. 1709 – 1991 (от Петра I до Горбачёва) полностью

2. [495] 1710, июля в 10 день, по указу великого государя и по наказу из приказные полаты, велено мне уцкому прикащику сын боярскому Ивану Сорокоумову с усть Уды реки в море которой остров значится, проведывать: какие люди на том острову, и какой веры, и под чьим владением, или собою живут, и какой в том острове зверь и иное какое богатство у них есть; и по прямому свидетелству, буде возможно, какими судами самому с служилыми людми и с иноземцы съездить и сметить, сколь далече от усть Уди реки тот остров, и взять о том прямую достоверную ведомость и чертеж за своею и служилых людей руками и иноземцов за их замены, и привезть в Якуцкой и подать в приказной полате столнику и воеводе Дорофею Афонасьевичю Траурнихту да подьячему с приписью Ивану Татаринову. И он де Иван, для проведыванья того острова из Уцкого с служилыми людми не ходил для того, что служилые люди, 14 человек, которые пошед дощеником из……зимовья на Удь не пришли и воротились назад в Якуцкой, и за тем ему из Уцкого острогу итти было не с кем. А в остатке от него Ивана на Уди служилых людей 16 человек, в том числе 2 человека лежат при смерти; и служилые де люди и ясачные иноземцы дали ему Ивану Сорокоумову в Уцком остроге, за своими руками и знамены, о островах сказки, и те их сказки привез он Иван в Якуцкой под сим доездом. А надобно де к тому морскому ходу сделать на Уде кочь, шитик, да служилых людей человек с 30, да ясачных иноземцов человек с 10, да на припасы 5 пуд прядина да 5 пуд пенка, да на парус 300 аршин холста, 2 напарьи, да кузнец для починки и поделки всякой мелочи, 2 долота, да 2 теслы, да гвоздья и скоб. В том и доезд дал, а доезд писал, по повелению отца своего, Стефан Сорокоумов.

[496] На подлинном пишет тако: к сему доезду Иван Сорокоумов руку приложил.

3. 1710 году, июня в 4 день, в Уцком острожке в ясачном зимовье прикащик сын боярской Иван Сорокоумов допрашивал служилых людей, по указу великого государя и против памяти Якуцкого города от столника и воевода Дорофея Афонасьевича Траурнихта, о допросе на море островов и людей и соболей и всякого зверья.

Того ж числа, выслушав служилые люди великого государя указ и память, сказали: Семен Анабара, Иван Каргапол, Григорей Харин, Иван Юрьевских, Василей Костромин, Григорей Дренин, Семен Типушин, Матвей Чюхарь, Никита Струихин, Василей Лазарев, Никифор Курков, Карп Глушкой, Григорей Волга, Евтифей Зырян, Матвей Торской, Козма Енисейской: те де острова на море от Уди реки от устья видеть, а сами де мы на тех островах не бывали, а от мужиков слышим, что де на тех островах соболей есть много и всякого зверя и оленей; а людей де сказывают не видали, потому что де мы вдаль не хаживали и землю де мы не знаем, велика ли или мала, а реки из него текут велики, и хребты видеть велики, и рыба в реки идет всякая.

4. 1710 году, месяца июля в 5 день, в Уцком остроге прикащик сын боярской Иван Сорокоумов, против указной памяти, допрашивал ясачных Тунгусов Агинкагирского роду Егота да Гегота Мотка Паргавулена с родниками, что видеть с усть Уди в море: сами де мы на том острову не бывали, а слышим мы у Гиляков, ездят де на тот остров из земли день в лодках и на другой остров день же и на третей остров день же, всего 3 дни де переграбають, а [497] зверя де на том острову, соболей и лисиц много и всякого зверя много.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное