Спецподразделение Чистки

— Мы стреляли, — тихо ответил я и подсчитал потери.

Мы потеряли еще двоих. Мертвы были Тор и Прикс. Обоим разворотило грудь, так что даже не потребовалось проверять пульс. Я хотел было сказать Верону, что ОНИ принимают человеческий облик, но вдруг заметил, как на Торе и Приксе стали быстро регенерировать раны. Рука одного дернулась, потом потянулась к «ИО-35».

— Всем назад! — громко скомандовал я. Кто-то из ребят выстрелил. Луч «ИО» пронзил Приксу голову, но сам солдат, напоминавший теперь некоего вставшего из могилы вампира, даже не дернулся.

— Назад!!! — опять крикнул я и дважды выстрелил из дезинфектора. Тор и Прикс исчезли. — ОНИ занимают наши тела, когда мы умираем. И это далеко не все их возможности. — Я взглянул Верону в глаза. — ОНИ и сейчас могут быть среди нас. Я не могу верить тебе, ты не можешь верить мне. Это гибель для подразделения. Но я должен сделать все, что в моих силах, чтобы спасти еще тех, кого еще можно спасти. Выходим!

Плотной группой, держась друг друга и присматривая друг за другом, мы вышли из звездолета. Но не успели наши ноги коснуться нежной мягкой травы, как перед нами прямо из ниоткуда появился бун. Представитель местной высокоразвитой цивилизации…

Я забежал немного вперед и сказал, как зовутся аборигены планеты… Я сделал это намеренно, для того, чтобы понятнее было.

…Бун возник перед нами в облике человека, в обмундировании солдата Чистки, только без средств защиты. Я говорю «в облике человека», так как нам хватило буквально секунды, чтобы понять — человеком здесь даже и не пахло. Он напоминал призрака из старых фильмов, которые я видел еще в лагере, — такой же бестелесный и невозмутимый. И у него не было лица. Вернее, оно было, только непонятно какое, словно в одном слились сотни или даже тысячи.

Ребята среагировали мгновенно. Они открыли стрельбу из всего имеющегося в наличии оружия. Но аборигена, казалось, ничто не задевало. И ударная волна «смерча», и ультразвук, и лучи наших «ИО-35» проходили сквозь него, не причиняя никакого вреда. Бун был совсем один, но мы ничего не могли с ним сделать.

Абориген продолжал не спеша приближаться, а мы такой же плотной группой пятиться от него к правому звездолету и стрелять. Стреляли все, но только не я.

Что-то в дезинфекторе заклинило. Я отдавал мысленную команду, я хотел выстрелить, но оружие бездействовало.

— Майор, стреляйте! — закричал лейтенант Верон. — Стреляйте же!

— Не работает! — зло выкрикнул в ответ я. — Чертова железка!

Я тряс дезинфектор, бил его о колено, но ничего не помогало. Шквал огня и звука продолжал обрушиваться на буна. Ребята стреляли все яростней и яростней.

Трава скручивалась под ногами аборигена, дымилась. Потом она, не возгораясь, превращалась в пепел. Но сам бун по-прежнему оставался цел и невредим. И сквозь застлавший все вокруг дым он также оставался отчетливо видимым. Лично у меня спина покрылась холодным потом. Эта молчаливая и неторопливая атака буна, его неуязвимость… Мы ничего не могли этому противопоставить. Теперь я знал, как ощущали себя скеши, когда мы так же молча атаковали их.

Прямо над нашими головами один за другим пронеслись челноки.

— Селий, что там у вас происходит? — услышал я голос Волата. — Почему вы так долго не отвечали на мои вызовы и где остальные солдаты?

— Ситуация критическая — нас атакуют! Мы уже потеряли пятерых!

— Вас атакуют?.. — удивился Волат. — Но, Селий, вы стреляете в пустоту!

Никого же нет возле вас!

— Черт! — выругался я, поняв, что происходит нечто необъяснимое, с чем мы не можем справиться. — Впервые чувствую себя таким беспомощным. Пора уносить отсюда ноги! Подберешь нас за правым звездолетом!

Я повернулся к ребятам, чтобы дать команду на быстрый отход, но вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее. Мой дезинфектор выстрелил…

Ощущение было таким, будто мне досталось по лбу от своей собственной руки!

Я был больше чем просто ошеломлен.

…Волна серого воздуха молниеносно вылетела из ствола дезинфектора и, как я уже не раз видел, заключила ребят в некий кокон. И в следующее мгновение этот кокон беззвучно взорвался. В один миг ребята вместе со всем своим оружием и амуницией превратились в миллиарды мельчайших алых частиц, которые, словно некий туман, зависли в воздухе на десятки метров вокруг.

Когда из алого тумана разорванной человеческой плоти вышел бун — он почему-то двигался уже с противоположного направления, — первое, что я сделал, — это вытер со своего лица остатки погибших двадцати солдат и тихо спросил:

— Почему вы не убили и меня тоже?

Странно, но, оставшись в живых, я впервые чувствовал себя как-то не так.

Наверное, потому, что ребят уничтожили дезинфектором, то есть почти мною.

Бун ничего не ответил на мой вопрос, а медленно продолжал приближаться.