Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка

Чуть более года (с ноября 1918 года по февраль 1920 г.) генерал-квартирмейстером штаба Добровольческой армии и ВСЮР являлся генерал-майор Ю.Н. Плющевский-Плющик. 15 января 1919 года он предлагал разграничить функции органов военной контрразведки и политического сыска. Проект генерал-квартирмейстера так и остался нереализованным. Вероятно, Ю.Н. Плющевскому-Плющику не хватило настойчивости для достижения цели. По словам П.Н. Врангеля, генерал-квартирмейстер «проявлял полное отсутствие самостоятельности», постоянно ссылался на мнение вышестоящих начальников^{358}. Хорошо знавший генерал-квартирмейстера штаба главкома генерал В.В. Чернавин характеризовал его как очень порядочного человека и добросовестного работника, «но с очень средними способностями и без всякой инициативы». В 1937 года В.В. Чернавин в письме П.С. Махрову писал о деникинской кадровой политике в годы Гражданской войны: «А ведь была у Деникина полная возможность подобрать к себе в Ставку выдающихся офицеров Генерального] штаба, талантливых, добросовестных опытных. Выбор у него был большой, но нужны были “свои”. Вообще я пришел к заключению, что большим даром является умение выбирать помощников и сотрудников, нет, этим даром ни Деникин, ни Романовский не обладали».^{359}

Генерал-майора Ю.Н. Плющевского-Плющика в должности генерал-квартирмейстера главнокомандующего ВСЮР сменил генерал-майор П.С. Махров. После его назначения в марте 1920 года начальником штаба ВСЮР, генерал-квартирмейстером стал генерал-майор Г.И. Коновалов.

Вышеупомянутый генерал-майор Н.И. Ефимов с февраля 1919 года до прихода к власти Временною Приамурского правительства возглавлял генерал-квартирмейстерскую службу штаба Приамурского военного округа, после чего состоял в резерве чинов командного состава Хабаровского гарнизона^{360}.

Таким образом, анализ биографических данных показывает, что хорошо знакомых с деятельностью разведки и контрразведки генерал-квартирмейстеров в белых армиях насчитывались единицы. Они в первую очередь пытались поставить на соответствующий требованиям времени уровень работу органов безопасности.

Начальниками разведывательных органов Белого Юга в большинстве своем назначались офицеры Генерального штаба. Почему именно эта категория военнослужащих считалась наиболее пригодной для руководства спецслужбой? Каких-либо документов, обосновывающих данное кадровое решение, кроме временных штатов, автору в государственных архивах обнаружить не удалось. Поэтому пришлось обратиться к трудам теоретиков и практиков отечественных спецслужб того времени. «Для сбора сведений нужны совершенно иного типа работники, чем те, на которых ложится оценка и изучение этих сведений, — писал военный ученый, профессор полковник А.А. Зайцов. — Можно сказать, что работа по организации сбора сведений требует со стороны наиболее квалифицированных штабных работников, т.е. офицеров Генерального штаба, лишь общего руководства в смысле ее направления и наблюдения. Работа эта требует не столько широкого военного кругозора и общей военной подготовки, сколько чисто специфической к ней пригодности. Тратить на нее офицеров Генерального штаба нецелесообразно. Совершенно иначе обстоит вопрос с изучением полученного материала и его оценкой. Эта работа целиком ложится, в особенности оценки и выводов, на наиболее квалифицированных офицеров штаба, то есть офицеров Генерального штаба. Поэтому чем штаб выше, тем большее число офицеров Генерального штаба должно входить в состав разведывательных отделений штабов»^{361}.

Практик, руководитель австро-венгерской военной разведки М. Ронге больше ценил в разведчиках такие качества, как «трезвая оценка и последовательность, знание людей, компетентность в специальности, знакомство с неприятельской организацией и знание языков», а также здравый смысл и осторожность^{362}.

Для сравнения процитируем выдержку из работы «Канва агентурной разведки», принадлежащей перу воевавшего на стороне красных в качестве начальника разведывательного отделения штаба Западного фронта выпускника ускоренных курсов Академии Генштаба А.И. Кука, касающуюся требований, предъявляемых к руководителям тайной разведки: «…широкое и всестороннее образование, широкий кругозор и личная инициатива, объективность в суждениях и заключениях, знаток и фанатик своего дела, умение снискать к себе уважение и доверие, безусловная преданность своему правительству, работоспособность, энергия и настойчивость, такт и выдержка, молчаливость, безукоризненность поведения и безусловная честность, особенно в денежных делах и в хранении тайн»^{363}.