Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка

При комплектовании КРЧ Главного штаба туда были переведены 18 офицеров и чиновников ЦОВК. Подполковник А.В. Караулов возглавил центральное отделение военной контрразведки. Чинами для поручений стали ротмистр Н.В. Колодезников, полковник Н.В. Кучин, подполковник М.Г. Яковлев, надворный советник Фомичев; заведующим регистрационным бюро — гвардии ротмистр Л.Н. Канабеев^{446}. Другие должности в контрразведывательной части занимали офицеры командного профиля, окончившие военные училища, реже — юридические факультеты университетов.

Контрразведывательную часть возглавил отставной жандармский генерал-майор В.А. Бабушкин. Его судьба типична для офицеров ОКЖ: закончил 2-е Военное Константиновское училище по 1-му разряду, военную карьеру начал в лейб-гвардии Финляндском полку, служил в управлении начальника жандармского округа, возглавлял ряд губернских жандармских управлений.

8 отставку ушел 30 сентября 1917 года, а 23 марта 1918 года был зачислен в армию адмирала А.В. Колчака^{447}.

После расформирования КРЧ часть ее чинов была переведена в центральное отделение военной контрразведки и военного контроля управления 2-го генерал-квартирмейстера при ВГК.

9 сотрудников во главе с начальником остались в резерве^{448}. Их дальнейшая судьба неизвестна.

Полковник А.В. Караулов затем служил заведующим агентурой особого отдела управления делами. По оценке сменившего его на этом посту Я.Д. Гусева, у офицера «сохранилась пунктуальность, но не осталось воли». В конце января 1920 года А.В. Караулов вместе с Б.А. Деминовым и еще двумя сотрудниками особого отдела был арестован чекистами 5-й армии, в марте умер в красноярской тюрьме^{449}.

На руководящие должности в округах также назначались бывшие контрразведчики и жандармы. Так, начальником отделения военного контроля при штабе Приамурского военного округа восстановлен капитан (с октября 1918г. — подполковник) М.С. Алексеев. Военный контроль при штабе Иркутского военного округа с 1918 года возглавлял подполковник В.А. Булахов, служивший ранее в Отдельном корпусе жандармов^{450}, «человек крайне деятельный и энергичный».

В то же время следует отметить, что кадровый костяк многочисленных контрразведывательных и военно-контрольных отделений и пунктов составляли строевые офицеры. Как следует из архивных документов, процесс комплектования низовых структур был хлопотным и сложным. Основных причин тому существовало две.

Во-первых, служба в контрразведке являлась непривлекательной по материальным соображениям. Ее чины получали такие же оклады, как и у офицеров штабов и тыловых частей, хотя по сравнению с ними подвергались большему риску, особенно в тех районах, где активно действовало подполье. Например, во время ликвидации большевистского восстания 22 декабря 1918 года в Омске агентов обстреляли большевики. Начальник кузнецкого КРП подполковник Маматказин погиб на ст. Кольчугино в апреле 1919 года. В ночь на 15 июля был убит осведомитель А. Орлов, который ездил по селам и собирал сведения о большевиках. Прикомандированный к КРП Томского артиллерийского дивизиона агент Н. Власов получил ранение. Вероятно, существуют и другие случаи гибели и ранений сотрудников и агентов.

Оценивая степень сложности работы чинов контрразведки, генерал-майор П.Ф. Рябиков писал, что постоянные сведения о различных заговорах и шпионаже держали сотрудников в напряженном состоянии, так как в случае осуществления противоправных акций ответственность ложилась на них^{451}.

Чтобы привлечь военнослужащих в органы контрразведки и удержать кадры, личному составу стали выдавать 50-процентную денежную надбавку из сумм, предназначавшихся на секретные расходы^{452}.

По приказу 2-го генерал-квартирмейстера от 25 июля 1919 года за раскрытие преступных организаций, выявление и поимку их руководителей, а также обнаружение складов оружия и боеприпасов полагалась денежная премия в размере от 5000 до 10 000 руб.^{453}

Однако решить проблему с комплектованием контрразведывательных и военно-контрольных подразделений путем увеличения денежных надбавок полностью не удалось.

Во-вторых, серьезным препятствием при комплектовании спецслужб являлось негативное отношение к контрразведке со стороны ряда командиров и начальников различных рангов, «…к сожалению, у некоторых чинов в штакоре (штабе корпуса. — Авт.) установился взгляд на отделение контрразведки как на что-то постороннее и имеющее значение меньшее от других отделений штаба», — говорится в докладе начальника КРО при штабе 2-го Степного отдельного Сибирского корпуса есаула Булавинова в мае 1919 года^{454}.