Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

Как свидетельствуют некоторые документы, ответственность налагалась в зависимости от совершенного проступка. Так, начальник штаба Иркутского военного округа генерал-майор А.И. Вагин, получив от управляющего Иркутской губернии сообщение о взятых сотрудниками Черемховского КРП подводах у местного населения без ведома местной земской управы и проведя дознание, наложил на документе следующую резолюцию: «Я требую, чтобы чины контрразведки являли собой пример образцового исполнения закона и безупречного отношения к населению. На виновных наложить дисциплинарное взыскание, а при повторении подобных случаев привлечь к более суровой ответственности»[72].

26 ноября 1919 года начальник КРО штаба Иркутского военного округа разослал начальникам КРП письмо, в котором сообщил о поступающих к нему жалобах на некоторых чипов и объяснял подчиненным, что на чинов контрразведки возлагается обязанность по поддержанию законности, и предупредил о применении строгих и решительных мер «вплоть до предания суду включительно»[73].

Иными словами, чины контрразведки получили предупреждение. Возможно, угроза о предании суду была формальная, т. к. в конце ноября 1919 года уже многим становилось понятным, что падение колчаковского режима неизбежно.

Очередная реформа военно-управленческого аппарата, проведенная в соответствии с приказом начальника штаба ВГК № 558 от 25 июня 1919 года, в основном коснулась центрального аппарата контрразведки. Напомним, руководство фронтовыми и тыловыми органами безопасности сконцентрировалось в руках 2-го генерал-квартирмейстера. Но при этом реорганизация не затронула всей системы, которая продолжала оставаться громоздкой и трудноуправляемой. Как отмечал генерал-майор П.Ф. Рябиков, сложно «…было направлять работу в армиях на всей громадной территории Сибири и Дальнего Востока. Большое количество контрразведывательных органов, постоянная между ними нездоровая конкуренция, сопровождаемая иногда «подсиживанием» друг друга и взаимными интригами, отнимала много времени для очищения… контрразведывательной атмосферы»[74].

20 августа 1919 года полковник Н.П. Злобин представил генерал-майору П.Ф. Рябикову доклад, в котором предлагал создать единую вертикаль органов безопасности. Суть проекта заключалась в упразднении военно-контрольных отделений на ТВД и передаче их функций военной контрразведке[75].

Однако начальник штаба ВГК своим приказом от 2 сентября 1919 года № 997 ограничился лишь переименованием органов военного контроля в местные органы контрразведки, оставив их в структуре военно-административных управлений районов армий. Контрразведывательные отделения и пункты армейских штабов были переименованы в войсковую контрразведку[76]. Став начальником штаба Восточного фронта, генерал П.Ф. Рябиков, из-за большой загруженности работой, поступил вопреки рапорту полковника Н.П. Злобина — передал всю контрразведку военно-административному управлению. «После ряда совещаний с генералом Домонтовичем (главный начальник военно-административного управления района Восточного фронта. — Авт.) мною был составлен доклад о передаче дела управления контрразведкой и военным контролем в ведение военно-административного управления, имевшихся при армии и в тыловом округе, — писал П.Ф. Рябиков. — Всяческое содействие контрразведке и военному контролю должна была оказывать наружная и уголовная милиция, а также милиция железнодорожная»[77].

После реорганизации задачи органов безопасности остались прежними: войсковая контрразведка занималась ликвидацией неприятельских шпионов и агитаторов в войсках, местным органам контрразведки вменялось в обязанность ведение борьбы с антигосударственными элементами в тылу. С целью выяснения отношения войск и населения к существующему строю агентура насаждалась во все подразделения, вплоть до рот и эскадронов, и во все населенные пункты[78].

Органы государственной охраны МВД пытались добиться передачи им от контрразведки всего собираемого материала по уличению большевиков и прочим государственным преступникам. Однако в действительности предписания военного министра игнорировались контрразведывательными органами, управление госохраны и КРО штаба Иркутского военного округа действовали разобщенно, о чем указывал управляющий Иркутской губернией начальнику штаба округа 22 октября 1919 года[79].