Спецслужбы Белого движения. Контрразведка. 1918-1922

Вся переписка о подозреваемых велась помощником начальника отделения по розыскной части или начальником пункта, с привлечением самых проверенных чинов для поручений. Пункт 6 инструкции гласил: «Все секретные сотрудники, работающие по заданиям контрразведывательных органов, могут быть записанными исключительно только в личную записную книжку начальника контрразведывательного органа, которую он должен всегда иметь при себе и при малейшей опасности ее уничтожить. Вся запись должна состоять в помещении трех слов: имени, отчества и фамилии сотрудника, без упоминания каких бы то ни было слов, касающихся агентуры, ее места жительства и занятий. Запись сотрудников должна быть зашифрована лично придуманным шифром начальника контрразведывательного органа». Алфавитная книжка секретных сотрудников велась лишь с указанием их кличек и отметок тех нарушений службы и случаев отрицательного поведения агентов, которые недопустимы и вели за собой отказ от учета агента и его исключение. Они должны были храниться вместе с шифрами и были доступны только начальникам контрразведывательных органов и лицам, заведующим агентурой[119].

Для закрепления и развития успеха в борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью красных деникинским органам безопасности не хватало материальных и финансовых средств, опытных штатных сотрудников и агентов. Серьезным препятствием являлись повседневная текучка и бюрократическая рутина, отсутствие взаимодействия между контрразведывательными органами различной ведомственной подчиненности — штаба ВСЮР и отдела Генштаба Военного управления[120].

Если в разоблачении советских разведывательных организаций белые спецслужбы достигли определенных результатов, то выявление агентов-одиночек, охотившихся за секретами в штабах, для контрразведки оказалось трудно выполнимой задачей. Проникшие в учреждения большевистские агенты зачастую оставались нераскрытыми.

Борьба со шпионажем в то время осуществлялась по следующей незамысловатой схеме: получение первичной информации, наблюдение за отдельными лицами, их разоблачение, арест и предание суду. Эти задачи решались посредством внутреннего (секретная агентура) и наружного (филеры) наблюдения. Получая информацию от разных источников, чины контрразведки систематизировали все данные, разрабатывали полученный материал, вели учет и регистрацию лиц, заподозренных в шпионаже. При всей кажущейся простоте, выявление разведчиков или агентов противника являлась сложным делом. «Наибольшие затруднения представляют получения сведений о подозреваемых в военном шпионстве лицах ввиду того, что шпион работает в одиночку, не сообща, как то имело место в подпольных политических организациях, где всегда можно найти недовольных азефов, — пишет в своей книге «Тайная военная разведка и борьба с ней» генерал Н.С. Батюшин. — Обнаружить поэтому шпиона, обыкновенно ничем не выделяющегося из окружающей среды, дело нелегкое и возможно лишь при широком содействии не только осведомленных в этом деле правительственных органов, но главным образом всех слоев населения, разумно воспитанных в целях сохранения военных тайн государства, то есть в конечном результате и своих собственных интересов, с крушением государства обыкновенно страдают и частные интересы подданных»[121].

На наш взгляд, борьба с агентурой советских спецслужб отчасти затруднялась еще и тем, что война велась со своими соплеменниками, носителями одного языка, культуры и менталитета. Произошедший раскол общества развел по разные стороны баррикад различные слои населения: интеллигенцию, офицерство, дворянство, служащих, которые являлись негласными сотрудниками советских спецслужб и подпольных большевистских организаций. Система защиты военных секретов в штабах не работала, к тому же контрразведчики не обладали должной квалификацией для выявления разведчиков-одиночек.

Предположительно по этой причине белым долгое время не удавалось раскрыть красного разведчика и подпольщика П.В. Макарова, действовавшего под прикрытием адъютанта командующего Добровольческой армии генерала В.З. Май-Маевского. Проверка вновь прибывших офицеров на лояльность тогда была простой: их посылали на передовую и только после реального активного участия в боевых действиях допускали к работе в штабах. Поскольку П.В. Макаров неплохо знал шифровальное дело, он сумел быстро сделать карьеру и получить доступ к секретной информации. Пользуясь своим служебным положением, офицер устроил телеграфистом в штаб Добровольческой армии своего брата, руководителя подпольной организации, что дало дополнительные возможности добывать полезную информацию. Как раз связь с подпольем привела к провалу красного разведчика. Морская контрразведка арестовала членов организации, готовившей восстание в Севастополе, в том числе и В.В. Макарова, а затем — и «адъютанта его превосходительства»[122].