Спецслужбы мира за 500 лет

К этому времени террористы подготовили три варианта минирования железнодорожного полотна на пути следования царского поезда: под Одессой, под городом Александровск Екатеринославской губернии и под Москвой. В первую группу входили Фроленко, Колоткевич, Лебедева и Кибальчич. Фроленко по документам прикрытия устроился на работу сторожем и должен был взорвать фугас с использованием электродетонатора. Запалы для фугасов всех групп украл лейтенант флота Н. Е. Суханов из Минного офицерского класса[490] в Кронштадте. Вторая группа (Желябов, Якимова, Тихонов, Окладский, Пресняков) готовила двусторонний взрыв насыпи (высотой 44 метра) через овраг. Желябов выступал под именем ярославского купца Черемисова. Третья группа (Михайлов, Перовская, Гартман, Исаев, Ширяев и др.) сняла дом возле полотна железной дороги, откуда провела подкоп и заложила два пуда (32 килограмма) динамита. Таким образом, оказалось предусмотрено тройное «перекрытие» маршрута царского поезда. С тактической точки зрения, фугасы были установлены в местах, которые обеспечивали нанесение максимальных повреждений составу. Все подготовительные работы террористы вели конспиративно.

Результаты были следующими. Ввиду штормовой погоды Александр II не поплыл из Ливадии в Одессу, а выехал в Симферополь, обойдя первый фугас стороной. Восемнадцатого ноября вторая группа пыталась произвести взрыв, но его не последовало. Имеются три версии случившегося: некачественные запалы, техническая ошибка исполнителей или отказ одного из членов группы от террористического акта. Наиболее вероятно, что электропровода перерезал И. Окладский, руководствуясь морально-этическими соображениями. Девятнадцатого ноября был взорван фугас третьей группы, но не под императорским поездом, а под поездом свиты, в результате чего вагоны сошли с рельсов. Подрывники перепутали или не знали порядок следования литерных поездов; возможно, он был изменен на одном из последних перегонов. Все три покушения сорвались. Если это случайность, то случайность тройная!

После взрыва на Курской железной дороге незамедлительно были предприняты меры противодействия минированию железнодорожного полотна. Уже 27 ноября 1879 г. московский обер-полицмейстер, генерал-майор Свиты А. А. Козлов издал совершенно секретный циркуляр частным приставам и квартальным надзирателям:

«При охранительных мерах железнодорожного пути в ожидании следования императорских поездов необходимо иметь в виду, что минные подкопы могут быть проводимы наиболее легко из домов и вообще строений, находящихся в ближайшем расстоянии от полотна железной дороги; но при этом не следует упускать из виду, что устройство батареи возможно и в строениях более удаленных и что соединительные проводы до строения, откуда ведется подкоп от батареи, могут быть положены под снегом на поверхности земли.

Посему предлагаю обращать внимание не только на ближайшие, но и на более отдаленные дома и строения и на все следы, которые могли бы оказаться от подснежного устройства поверхностных проводов, откуда бы таковые следы ни начинались по направлению к полотну железной дороги.

Независимо от этого, находя необходимым иметь ближайшие сведения о всех домах, соседних с рельсовыми путями, я сделал распоряжение о снятии планов с прилегающих к железным дорогам местностей и, давая об этом знать, предлагаю оказать командированным для сего техникам должное содействие».[491]

Аналогичные указания «иметь бдительное и неусыпное наблюдение» за всеми постройками в непосредственной близости от железных дорог, равно как и за жителями этих домов, получили и участковые приставы полиции Санкт-Петербурга. Кроме того, чины полиции были обязаны оказывать полное содействие в таком наблюдении жандармским полицейском управлениям железных дорог.

Пока охранные структуры империи занимались закрытием «брешей» на железных дорогах, народовольцы подготовили очередное покушение. Один из боевиков Исполнительного комитета, С. Н. Халтурин, устроился на работу столяром (истопником) в Зимний дворец под именем Степана Батышкова. Внедрение было многоступенчатым: устройство на работу в мастерские Нового адмиралтейства – знакомство с Г. Петровым – рекомендация «Батышкова» столяру Зимнего дворца Р. Бандуле, данная Петровым, – устройство во дворец. Способствовали ли этому внедрению лица из охраны императора или службы дворцового коменданта? Оставляя вопрос открытым, отметим, что в середине января из Киевского губернского жандармского управления в Петербург были направлены два сообщения о готовившемся во дворце взрыве «посредством особого аппарата, приспособленного на известный период», причем в одном из донесений прямо указывалось, «что на печи и трубочистов следует обратить особое внимание».[492]