Спецслужбы мира за 500 лет

Первоначально штат полиции состоял из генерал-полицмейстера, его заместителя, четырех офицеров и 36 нижних чинов. Делопроизводство в Главной полицмейстерской канцелярии вели дьяк и десять подьячих. Наиболее полно задачи полиции определялись в Регламенте Главному магистрату 1721 г., в котором говорилось, что «полиция есть душа гражданства и всех добрых порядков и фундаментальный подпор человеческой безопасности и удобности».[178] Однако все эти новшества носили скорее фрагментарный характер и затрагивали исключительно Петербург и Москву, где в 1722 г. была учреждена должность обер-полицмейстера. Десятого декабря 1722 г. была издана Полицмейстерская инструкция, состоящая из сорока пунктов. Полицмейстерские канцелярии в Петербурге и Москве имели небольшой штат: по десять офицеров и нижних чинов, носивших специальную форму. Полицейскую службу возложили на солдат столичных гарнизонов.

Преступления против государя карались смертью, но в целом наказания были менее жестокими, чем в большинстве стран Европы. Смертную казнь за «малые вины» Петр I заменил каторгой; не отрицая того, что за преступления надлежит наказывать, он указывал на необходимость по возможности сберегать жизнь подданных.

Полиция, по замыслу Петра, должна была помогать населению, поддерживать добропорядочные отношения в обществе и обеспечивать сохранение устоев, позволяющих нормально и безбоязненно вести обычный образ жизни. С другой стороны, полиция организовывала поступление первичных сведений из народных низов о возможных недовольствах и неурядицах, что вместе с другими службами укрепляло безопасность в государстве. Дополнительные полицейские функции, возложенные в нестоличных городах на воинских начальников, позволяли занять часть гарнизона общественно-полезными делами, повышали авторитет и престиж армии у населения в мирный период.

Северная война и измена царевича Алексея стали катализатором для создания в июле 1718 г. в структуре почтового ведомства специального подразделения, занимавшегося перлюстрацией (тайным прочтением) получаемой из-за рубежа корреспонденции. Это было связано с тем, что в некоторые письма, адресованные жившим в России иностранцам, были вложены конверты с посланиями для шведских военнопленных. Карл XII стремился использовать своих попавших в плен солдат и офицеров для получения разведывательной информации и для организации подрывной работы в тылу русской армии.

В августе 1719 г. был издан сенатский указ, вводивший регистрацию всех иностранцев, приезжавших для поступления на русскую службу. Сведения о них должны были собираться в Коллегии иностранных дел, которая занималась также выдачей паспортов для выезда из России.

Однако активная деятельность иностранных разведок не прекращалась. Основным средством проведения вербовки обычно служило обещание щедрого вознаграждения. Так, в 1721 г. был арестован протонотариус Юстиц-коллегии Гейденрейх, который был завербован шведским дипломатом в России Гилболтом. На допросе арестованный сообщил, что его предупредил об аресте обер-фискал Сената Геден, который также работал на шведов.

Не осталась без присмотра и Церковь. Двадцать пятого января 1721 г. Петр утвердил «Духовный регламент», разработанный епископом Феофаном Прокоповичем. Согласно новому закону была проведена церковная реформа, которая ликвидировала автономию церквей. Патриаршество в России было упразднено, а для управления церковным делом учреждена Духовная коллегия, 14 февраля преобразованная в Светлейший правительствующий Синод. В его ведении находились церковные дела.

В октябре 1721 г. на торжественном праздновании Ништадтского мира, ознаменовавшего победу России в Северной войне, Петр призвал соратников не успокаиваться на достигнутых результатах. В «Реляции… торжества о заключении с короною Швецкою вечного мира» сказано:

«Напоминает он (Петр. – Авт.) им (сенаторам. – Авт.) о их благополучии, что хотя ныне столь славной и полезной мир Божиею милостию и храбростию своего оружия получили, однакож бы и во время того мира роскошми и сладостию покоя себя усыпить бы не допустили, экзерцицию или употребления оружия на воде и на земле из рук выпустить, но оное б всегда в добром порядке содержали и в том не ослабевали, смотря на примеры других государств, которые через такое нерачителство весьма разорились, междо которыми приклад Греческого государства, яко с собой единоверных, ради своей осторожности, перед очами б имели, которое государство от того и под турецкое иго пришло; також бы и прежния времена и состояние своего собственного Отечества пред очами имели, в котором издревле храбрые люди были, но потом нерадением и слабостию весьма от обучения воинского было отстали».[179]