Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору

Некоторых из вернувшихся белогвардейцев не спасли ни верная служба в РККА, ни активная работа на советские спецслужбы, ни попытки заслужить прощение новой власти написанием заказных пасквилей о Белом движении. Так, бывший офицер Добровольческой армии Венус написал книгу «Зяблики в погонах» с разоблачением зверств белых в прошедшей войне, но все равно в СССР скитался с места на место в промежутках между арестами ГПУ в качестве неблагонадежного. Последний арест в 1939 году застал Венуса работавшим бакенщиком на Волге, во время следствия он скончался в камере НКВД поволжского городка Сызрань.

Многих из них не спасли даже большие заслуги перед советской разведкой в работе против белых эмигрантов за рубежом, как белого офицера Сергея Эфрона, мужа поэтессы Марины Цветаевой, чей непростой жизненный путь с Белым делом, эмиграцией, сотрудничеством с ГПУ и возвращением в СССР в 1941 году точно так же оборвет чекистская пуля. Так много сделавший для советской власти в деле возвращения части эмигрантов идеолог движения «Смена вех» журналист Устрялов, который в эмиграции даже издавал сменовеховский журнал с постоянными призывами возвращаться и примириться с Советами, якобы после 1921 года дрейфующими от военного коммунизма к старому имперскому патриотизму, сам в 1935 году прибыл в СССР – в 1937 году главный певец «Смены вех» и советского патриотизма был отблагодарен НКВД арестом и расстрелом. Поэтому в истории с первыми возвращенцами по амнистии от 1921 года, как и в истории с изгнанием интеллигенции из России в 1922 году, в основе все равно был ловкий обман, в итоге обернувшийся большой кровью. И здесь тоже была генеральная репетиция: в 20-х годах назад в СССР чекисты еще заманивали уговорами и обещанием амнистии, вскоре повезут в мешках, похищенными и усыпленными морфием.

В целом вся эта громкая кампания со «Сменой вех» и «Союзами возвращенцев» не привела к особенно впечатляющим для Советов результатам. Вернулось в обмен на эти несколько амнистий не так много эмигрантов, как ожидалось. Большей частью среди вернувшихся уже в Советский Союз были те, кто уехал сразу после 1917 года, и штатские представители творческих профессий, решившие, что пережили за границей самые опасные годы Гражданской войны и военного коммунизма: журналисты, писатели, актеры, не воевавшие в Гражданскую генералы и прочие. Среди возвращенцев 20-х годов очень много несогласных с Белым делом, уехавших в 1918–1919 годах еще задолго до его поражения, как писатель и «красный граф» Алексей Толстой, отработавший для Советов свое возвращение нелицеприятным для оставшихся в изгнании романом «Эмигранты». Либо случайных в белом лагере людей, тоже рванувшихся после амнистии в Совдепию, как журналист и будущий сталинский любимец Илья Эренбург.