Спецслужбы России за 1000 лет

Единства не было и среди сотрудников ОГПУ. По данным на декабрь 1923 г., из 546 человек, состоявших на учете в партячейке ОГПУ, линию ЦК поддерживали 367 коммунистов, за оппозицию выступали 40, 129 колебались. Ф. Э. Дзержинский лично отслеживал политические позиции сотрудников центрального аппарата ОГПУ, но и ему не были чужды колебания. В письме начальнику Политического управления РККА В. А. Антонову-Овсеенко Дзержинский утверждал: для единства идейного и единства действий необходимо «драться» с Троцким. В письме И. В. Сталину и Г. К. Орджоникидзе он упрекал Л. Б. Каменева и Г. Е. Зиновьева: они «…забыли, что партии пришлось развенчать Троцкого единственно за то, что тот, фактически напав на Зиновьева, Каменева и других членов ЦК нашей партии, поднял руку против единства партии» [910]. Незадолго до смерти Дзержинский прозорливо писал В. В. Куйбышеву, что внутрипартийная борьба и рост оппозиции могут привести к появлению «диктатора – похоронщика революции».

В. И. Межлаук, Ф. Э. Дзержинский, А. Я. Беленький у Большого театра. Москва, 1923 г. (из фондов РГАСПИ)

Предсказание Дзержинского по поводу появления диктатора сбылось. Интересующаяся историей молодежь часто задается вопросом: а были ли в СССР другие варианты развития событий при других возможных руководителях? Мы считаем, что подобное было бы возможно только в случае отказа оппонентов от политической и личной нетерпимости в отношении друг друга, реального коллегиального руководства страной, гласного обсуждения альтернативных вариантов развития экономики, внешней политики и военного строительства. Но чрезмерные личные амбиции высшего политического руководства СССР мало отличались от амбиций самого Сталина. Его оппоненты не в меньшей степени ответственны за репрессии в отношении противников большевиков в годы Гражданской войны. Лидеры РСДРП (б), посеявшие в 1917 г. ветер политической нетерпимости (все они поддерживали «красный террор» против буржуазии, офицерства, духовенства, казачества, а позже – меньшевиков, анархистов, эсеров и т. д.), в результате пожали бурю ненависти от товарищей по партии!

Во время борьбы за власть и сталинских репрессий большинство «безвинно пострадавших» высших руководителей партии вели себя далеко не лучшим образом. В 1923 г. Зиновьев и Каменев вместе со Сталиным обвиняли Троцкого в меньшевизме и требовали исключить последнего из партии. В 1927 г. против Зиновьева, Каменева и Троцкого выступили Бухарин, Рыков и Томский. Затем пришел и их черед. На XVII съезде ВКП (б) (январь – февраль 1934 г.), вошедшем в историю как «съезд победителей», перечисленные выше оппозиционеры (кроме высланного Троцкого) выступили перед делегатами с покаянными речами. Впоследствии во время допросов и судебных процессов большинство арестованных признавали себя виновными «перед партией и лично товарищем Сталиным». Спустя еще несколько десятилетий почти всех «ренегатов, шпионов, заговорщиков и террористов» реабилитировали. Так кто же из них «невинная жертва»? Действительными невинными жертвами стали миллионы рядовых граждан, которые были уничтожены в угаре ненасытной «охоты за ведьмами» и психозе всеобщей подозрительности. Действительными невинными жертвами стали тысячи сотрудников партийных, политических и военных спецслужб, отдававших все свои силы для защиты Отечества и стертые им же «в лагерную пыль»…

В начале 1920-х гг. руководство СССР контролировало ситуацию в стране и за рубежом следующим образом. Информация о положении в иностранных государствах поступала по пяти основным линиям: Народный комиссариат по иностранным делам; ОГПУ (Иностранный, Восточный и Контрразведывательный отделы); Разведывательное управление Штаба РККА; структуры Коминтерна; Спецотдел при ОГПУ. Обстановка внутри страны контролировалась тремя структурами: Секретариат ЦК РКП (б) (партия), Секретариат ЦИК СССР (Советы) и ОГПУ. Ситуация в Красной армии и на флоте отслеживалась по линии Реввоенсовета, Штаба РККА и Народного комиссариата по военным и морским делам, ее также контролировали военные комиссары Политического управления РККА и сотрудники особых отделов. За личную безопасность руководства ЦИК и СНК СССР отвечали Специальное отделение ОГПУ и Комендатура Московского Кремля Наркомата по военным и морским делам.