Спецслужбы России за 1000 лет

Остановимся подробнее на организации работы III Отделения. В отчете за 1828 г. Бенкендорф писал, что в первые три года существования на учет брались все лица, в том или ином отношении выдвигавшиеся из толпы. За их действиями, суждениями и связями устанавливалось тщательное наблюдение. Деятельность тайных обществ и наполеоновской агентуры в России в первой четверти XIX в. показала, что политическая полиция и контрразведка не могут работать, полагаясь только на заявления законопослушных подданных. Основными методами деятельности III Отделения стали: перлюстрация корреспонденции, наружное наблюдение и внедрение секретных сотрудников в центральные и местные государственные учреждения, светские салоны. По прошествии времени трудно сказать, кем был тот или иной человек, сотрудничавший с III Отделением: агентом в современном понимании этого слова или кадровым сотрудником службы, тайно работавшим под прикрытием какой-либо официальной должности.

Главными задачами III Отделения стали сбор и анализ информации о состоянии российского общества. Уже с 1827 г. сотрудники отделения составляли обзоры общественного мнения, включая рукописную «Секретную газету». Так зародилось первое штатное аналитическое подразделение отечественных спецслужб, материалы которого легли в основу некоторых позитивных изменений в социальной сфере. К таким изменениям следует отнести: «фабричный закон» 1835 г.; учреждение особой комиссии для исследования быта рабочих и ремесленников в 1841 г.; устройство больниц в Петербурге и Москве. Уже в 1830-е гг. аналитики III Отделения утверждали, что крепостное состояние – «пороховой погреб под государством». В обзорах общественного мнения уделялось место всем социально значимым слоям населения Российской империи: членам императорской семьи, высшему обществу, среднему классу, чиновничеству, армии, крестьянству, духовенству и некоторым национальным и религиозным группам. По мнению сотрудников спецслужб, наибольшая опасность для общества исходила от нечистоплотных и некомпетентных чиновников, а наибольшую угрозу государю представляла дворянская молодежь, зараженная вольнодумными и неконструктивными теориями переустройства общества. Именно против них были направлены основные усилия Корпуса жандармов при проведении политического сыска.

Как и ранее, перлюстрации корреспонденции уделялось значительное внимание. «Чёрные кабинеты» работали в Петербурге, Москве, Бресте, Вильно, Радзивилове (в 1840 г. перенесен в Житомир) и с 1840 г. – в Тифлисе. Чиновники, занимавшиеся перлюстрацией, официально числились почтовыми служащими, их деятельность считалась совершенно секретной. Всего в этой области трудились 33 человека, из них 17 – в Петербурге. Перлюстрация дипломатической корреспонденции находилась в ведении министра иностранных дел. В 1828 г. три секретных экспедиции МИД: шифровальная, дешифровальная и перлюстрации – были объединены в Департамент внешних сношений. В 1846 г. секретные подразделения МИД получают наименование Особенная канцелярия министерства, которая подчинялись непосредственно министру.

Руководство работой секретных сотрудников и агентов III Отделения осуществлял управляющий отделением вместе с двумя-тремя наиболее доверенными сотрудниками. Большинство исследователей российских органов политического розыска ХIХ в. справедливо считают основным организатором агентурной работы в тот период М. Я. фон Фока. Он имел хорошее образование, владел несколькими иностранными языками, обладал большим опытом оперативной работы. В сохранившихся письмах фон Фок называет некоторых представителей, в том числе и высшего света, из числа своих помощников: статского советника Нефедьева, графа Л. И. Соллогуба, коллежского советника Бландова, писателя и драматурга С. И. Висковатова (о нем мы расскажем ниже) и даже одного из князей Голицыных. Подчеркнем, сегодня достаточно сложно дать однозначное толкование статусу этих людей в нынешнем понимании: были ли они добровольными агентами или кадровыми сотрудниками службы на нелегальном положении.

К сожалению, деятельность самого фон Фока на посту управляющего III Отделением длилась всего пять лет: он скончался в 1831 г. По поводу его кончины А. С. Пушкин, имевший с III Отделением достаточно тесные и во многом очень специфические отношения, в своей записной книжке отметил, что его смерть – бедствие общественное.