Спецслужбы России за 1000 лет

Глава 17 Друг-враг

Там, где есть мы, нет места никому другому.

А. Гитлер

Абсолютное большинство историков и специалистов в области безопасности справедливо полагают, что со второй половины 1930-х гг. и до смерти А. Гитлера работа спецслужб Германии была одной из наиболее совершенных в мире. Организацию этих служб полезно изучать и современным специалистам, поскольку заложенные в ней принципы не утратили актуальности.

Становление и развитие специальных служб Пруссии и со второй половины XIX в. объединенной Германии неразрывно связаны с именами Вильгельма Штибера и Отто фон Бисмарка. Штибер, в 1850 г. назначенный королем Пруссии Фридрихом IV на должность комиссара полиции, заложил основы деятельности германских спецслужб в области политического и криминального сыска, цензуры и военной контрразведки. «Железный канцлер», утверждавший, что великие вопросы времени решаются не парламентскими резолюциями, а железом и кровью, поручил Штиберу организацию разведки против «всегда дружественной» Австрии. Блестяще выполнив задание монарха, тот получил в награду пост министра полиции Пруссии и в этом качестве проявил выдающиеся аналитические и организаторские способности.

О признании Штибера в Японии выдающимся специалистом тайной войны мы упомянули в 10-й главе, однако он оставил свой след и в Российской империи. Штибер, в правление Александра II приглашенный в Петербург, по некоторым данным, способствовал реорганизации российских спецслужб (в основном службы криминального сыска). Разумеется, он не забывал и об интересах Пруссии, и эта сторона его деятельности не осталась незамеченной соответствующей службой российской контрразведки. Несмотря на идеологические разногласия, профессиональные качества Штибера признавались даже в СССР, где в 1925 г. вышла его книга «Практическое пособие для сотрудников уголовного розыска».

Полиция Пруссии тех лет была службой многопрофильной: ее сотрудники занимались цензурой, охраной высших должностных лиц, разведкой и контрразведкой, политическим и уголовным сыском. Уже во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. германская агентурная сеть насчитывала свыше 10 000 агентов. Конечно, не все они были отменными работниками, но этого от них и не требовалось, поскольку принципом работы прусской, а затем германской разведки стала тотальность. Кадровая работа в разведке Германии со времен Штибера опиралась на два постулата, авторство которых приписывалось ему и которые уже стали классикой: «Каждый может быть шпионом – каждый должен стать шпионом»; «В разведке нет отбросов – в разведке есть только кадры».

Достойным преемником Штибера стал известный специалист в области секретных служб В. Николаи, возглавивший военную разведку Германии (подотдел «3В» Большого Генерального штаба) в 1912 г.

Еще до начала Первой мировой войны специалисты германского Генштаба полагали, что в арсенал будущих сражений войдут и средства тайной войны: тотальный шпионаж; деморализация войск и населения противника; восстановление против него общественного мнения, в том числе и в нейтральных странах; диверсии в тылу вражеских войск. Для реализации этих планов была создана специальная служба «S» (саботаж)[1020], которая планировала работу таким образом, чтобы осуществить диверсии сразу после начала войны, до принятия противником ответных мер.

Признав саботаж и диверсии как составную часть в качестве инструмента тайной войны, немецкие специалисты подошли к их реализации с типично германским педантизмом и с научной точки зрения. Поскольку под саботажем понимались различные мероприятия по дезорганизации тыла вероятного противника, агенты, предназначенные для работы по линии «S», должны были иметь более разностороннюю подготовку, чем классические разведчики. Для осуществления диверсий им требовались специальные военные и технические знания, для проведения психологических операций они должны были в совершенстве владеть методами агитации и пропаганды. В дальнейшем одним из постулатов концепции тотальной тайной войны стало изречение: «Плох тот разведчик, который не может быть хорошим диверсантом». На практике подобное утверждение применялось к «полевым агентам» – сотрудникам тактической, а не стратегической разведки. Наряду с подготовкой кадров серьезное внимание уделялось технологии и техническим средствам диверсий; для работы в этом направлении были привлечены специалисты машиностроительных, химических и иных промышленных концернов Германии.