Спецслужбы Российской Империи

Между тем Буцевич по окончании работ комиссии техников, в которой он состоял членом, в декабре 1881 г., оставил Николаев и отправился через Одессу в С.-Петербург. В Одессе он оставался несколько дней, в продолжение которых занялся организацией местного военного кружка из офицеров Люблинского полка. Прежде всего он познакомился с Крайским в квартире Дмитрия Петрова. Он объявил ему, что считает недостаточным праздное сочувствие социально-революционным целям, что необходимо выражать его на деле, что военные могут принять участие в революционной деятельности в форме кружков на каких бы то ни было началах, что из кружков, составленных «на самом, так сказать, безобидном основании», будут выделяться люди, могущие принять на себя со временем более серьезные обязательства, что кружок может состоять сначала из самого малого числа лиц и что число это с течением времени при развитии деятельности увеличится.

Убежденный этими доводами, Крайский взял на себя устройство сходки. На ней присутствовали, кроме его самого, товарищи его по Люблинскому полку – поручики Павел Телье, Михаил Каменский и Иринарх Мураневич. Буцевич изложил им программу Исполнительного комитета «Народной Воли», и все они, за исключением Мураневича, выразили согласие примкнуть к ее организации, составив из себя особый местный кружок, в число членов которого был включен и отсутствовавший Стратанович, заранее выразивший на то свое согласие. Подобно Николаевскому военному кружку, кружок Люблинского полка обязывался увеличивать число своих членов путем пропаганды между офицерами. Каждый член должен был ежемесячно делать в кассу кружка денежный взнос, в произвольном размере, на могущие возникнуть общие надобности. Представителем кружка назначен был Крайский. На обязанности его лежало хранение взносов, сношение со штатскими, ведение переписки. Уезжая из Одессы, Буцевич показал Крайскому употребление шифра, снабдил его цианистым калием и пригласил писать ему о делах кружка, адресуя письма в Кронштадт на имя подпоручика Кронштадтской крепостной артиллерии Алексея Прокофьева. Сам Буцевич дважды писал Крайскому из С.-Петербурга: тотчас по приезде, согласно условию, лишь для пробы, спрашивая, нет ли чего-нибудь нового и не прибыло ли членов в кружок, и летом 1882 г., незадолго до ареста, с просьбою сообщить подробности о задержании в Одессе трех артиллерийских офицеров.

В течение всего 1882 г. деятельность Одесского военного кружка не выразилась ни в чем существенном. Ежемесячные членские взносы не превышали одного рубля, и за все время существования кружка их поступило не более 60 рублей. Офицеры хотя и собирались на общей квартире, но никаких вопросов не обсуждали, а ограничивались чтением социалистических книг, как-то: «Капитала» Маркса, «Сущности социализма» Шеффле и т. п. Не было даже сделано попытки распространить пропаганду на другие полки, расположенные в Одессе и окрестностях.

Зато в Николаеве Ашенбреннеру удалось образовать второй военный кружок из служивших в этом городе морских офицеров.

Весною 1882 г. он познакомился с прапорщиком корпуса флотских штурманов Иваном Ювачевым и, убедившись в его сочувствии социально-революционным целям, посвятил его в тайну военной организации и предложил ему составить местный кружок из товарищей своих по флоту. Ювачев согласился и пригласил к участию в кружок мичманов Александра Афанасьева и Николая Толмачева. Впоследствии к ним присоединились Владимир Бубнов, лейтенант Дмитрий Скаловский и Cepгей Янушевский.

Николаевский кружок морских офицеров был образован на тех же основаниях, что и кружки Прагского и Люблинского полков. Члены его признали себя солидарными с программою исполнительного комитета, а кружок свой – составною частью военной организации народовольческого общества. И здесь были установлены ежемесячные денежные взносы, периодические сходки, но последние собирались не на особой квартире, а частью у Ювачева, частью в различных ресторанах. Кружок испытывал большой недостаток в деньгах, а потому в среде его возникла мысль ограбить Николаевское отделение Государственного банка, но она не вышла из области предположения, за совершенною невозможностью привести такое предприятие в исполнение.