Спецслужбы Российской Империи

В апреле 1908 г. начальник Иркутского губернского жандармского управления (ГЖУ) сообщил директору Департамента полиции: «Вслед за прекращением военных действий на Дальнем Востоке стал замечаться наплыв в виде врачей, фотографов, прачечников в главных городах Приамурского и Иркутского генерал-губернаторств. По имеющимся данным, многие из японцев только прикрываются указанными профессиями, в действительности же занимаются систематической военной разведкой». Повышенный интерес у названных лиц вызывала Амурская, Сибирская и Китайско-Восточная железные дороги и имеющиеся там сооружения: мосты, тоннели, склады и т.д. Объектом пристального внимания вражеских агентов – японцев, корейцев и китайцев – было, кроме того, развитие водных путей, состояние и дислокация войск, система их комплектования, снабжения, возможности мобилизации и передислокации на Дальний Восток, деятельность органов военного и гражданского управления. В другом документе сообщалось: «Проживавшие в Харбине, Чите, Иркутске японские прачки и парикмахеры открыли за счет своего правительства много магазинов с целью конспирации шпионской деятельности. К примеру, владелец магазина в Иркутске Сироси зарегистрирован как шпион». Выбранные японской спецслужбой в качестве прикрытия профессии позволяли, не привлекая внимания, входить в контакт с русскими гражданами, в том числе и с военнослужащими, с целью получения интересующей информации.

При этом из-за специфики организации деятельности военных контрразведчиков – разведывательные отделения штабов Иркутского, Омского и Приамурского военных округов не имели собственной внутренней агентуры и вынуждены были обращаться за поддержкой в этом деликатном деле к губернаторам, а относительно установления надзора за японцами, китайцами и другими иностранцами, вызывающими подозрение, – к начальникам ГЖУ – эффективность работы была низкой[307]. Во-первых, нужно учитывать ведомственную разобщенность. Во-вторых, в тот период времени радикальная оппозиция (тех, кого в советское время именовали революционерами) пыталась организовать вооруженные выступления против существующей власти. Поэтому основное внимание жандармы уделяли именно этой категории «врагов государства». В-третьих, в регионе находилось огромное количество политических ссыльных, которые требовали к себе повышенного внимания.

С июля 1908 г. в Сибири помимо контрразведывательных отделений при штабах двух военных округов к борьбе со шпионажем привлекались ГЖУ, охранные отделения, жандармские полицейские управления (ЖПУ) Забайкальской и Сибирской железных дорог, уездные начальники, исправники и полицейские уездные управления, полицмейстеры, военные агенты, работающие в Китае, Японии, и консульства в Мукдене, Гирине, Харбине, Цицикаре, Урге. Так, сведения о проживающих в пределах округа японцах, китайцах и корейцах поступали от уездных начальников, исправников, из полицейских уездных управлений и от полицмейстеров. В штабе Иркутского военного округа была введена регистрация иностранцев и подозрительных лиц, за которыми устанавливалось наблюдение. Сведения о следующих через российскую территорию иностранцах доставлялись всеми вышеперечисленными учреждениями и лицами, а также военными агентами, Главным управлением Генерального штаба (ГУГШ) и штабами соседних военных округов. Получив соответствующие данные, штаб округа направлял их в соседние округа, охранные отделения и ЖПУ железных дорог. Однако, несмотря на столь разветвленную контрразведывательную сеть, существенных результатов в борьбе со шпионажем достичь не удалось[308].

Организация борьбы со шпионажем противника  во время Русско-японской войны

В отечественной литературе достаточно подробно освещена деятельность российских спецслужб во время войны с Японией[309]. Поэтому мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе.

Результаты борьбы с иностранным шпионажем. 1903–1914 гг.

Осенью 1903 г. в поле зрения российских контрразведчиков попал начальник 9-го отделения Главного инспекторского управления Петр Никандрович Есипов. Его подозревали в сотрудничестве с австрийской разведкой. В ходе следствия было установлено, что «он продавал секретные военные сведения в Австрию и, между прочим, доставил в текущем году в Вену 440 листов одноверстной карты»[310].

В 1906 г. в Варшаве удалось нейтрализовать семейную резидентуру Германа, которая состояла из отца и двух его детей – сына и дочери. Им удалось добыть ценную информацию о местах перевода кавалерийских полков, точное расположение в Привислинском крае 46 воинских частей, точные адреса офицеров, служивших в крепостных укреплениях Привислинского края, а также полный список адресов офицеров разведотдела штаба Варшавского военного округа. Причем на группу полиция вышла случайно. Писарь Федотов, который служил в штабе округа, обратил внимание на странное поведение младшего Германа и доложил об этом своему командиру Николаю Степановичу Батюшину. А последний сообщил начальнику Привислинского районного охранного отделения Павлу Павловичу Заверзину[311].