Спецвыпуск книжной серии «Современники и классики». Выпуск 2

Сброшен с кнехта трос швартовый,
Тотчас тянет океан,
Вот исчез в ночи фартовый
И рыбацкий Шикотан.
В понедельник не годится
Отшвартовываться прочь,
В соблюдение традиций
Мы уходим в море в ночь.
Лишь полвахты одолели,
Курсом в северный поход,
На востоке заалели
Море, воздух, небосвод.
Потянулись и поплыли,
Различимые едва,
Слева дымные Курилы —
Мне родные острова.
Весь в дыму Онекотан,
Небольшой Шиашкотан,
И Кетой, и Ушишир,
И большой Парамушир.
За штурвалом соответствуй,
Не зевай, вперёд смотри.
У меня в порту невеста.
У старпома их аж три.
Вот плывёт навстречу льдина
Обойдём её в обход.
Если мы её не минем,
Нам винты она побьёт.
Вон рогатая морская
Мина прямо к нам плывёт.
Вправо руль, и пропускаем —
Рановато нам под лёд.

Где таинственный Уруп,

И такой же Итуруп,
Полный рыбой Кунашир
И большой Парамушир.
Я от севера до юга
Побывал на всех из них.
Расстоянье друг от друга —
Там немного миль морских.
В русском сердце моремана
И в душе своей ношу
От – на юге – Шикотана,
До – на севере – Шумшу.

Град Петра

В поднебесье синем
Звёздные ветра,
Вздыбилась Россия,
Словно конь Петра.
Воссияли лица
Из станиц:
«Вона где столица —
У морских границ!»
За поход – Виктория,
Крест за кровь.
А в конце истории —
Вновь любовь.
В ней тебе
И браво,
И ура!
По судьбе
И слава,
Град Петра!
Супостатов много,
А героев – свет.
Тяжела дорога
У больших побед.
У героев разных
Из былин.
За голубоглазых
Катерин!!!
За поход – Виктория!
Крест за кровь!
А в конце истории —
Вновь любовь.
В ней тебе
И браво

От подруг,

По судьбе
И слава,
Петербург!
Где туманы плыли
Пеленой густой.
Встал на шпиле
Ангел золотой!
Как напоминанье
В память лет,
Череды страданий
И побед!
Перенесший голод
Лютой из блокад,
Величайший город
Ленинград!
Ни огню, ни холоду
Не посеять страх.
Это имя городу
Будет жить в веках!

Прерванное интервью Было задумано как роман

1

Звонок на станцию скорой помощи поступил на закате солнца. Карета приехала через двенадцать минут. Клиенту сделали укол. Увезли в больницу. Наступило облегчение. На третий день он обратился к докторам с просьбой, чтобы ему позволили работать. Разрешили. Супруга привезла ему тетради. Но правая рука упорно не слушалась. Он вновь перешёл на работу левой, но это тоже доставляло немалые трудности. И вот так, не написав ни одной строчки, на следующий день он попросил в палату телефон. Ему принесли. Он набрал номер.

– Здравствуй, Сева. Слушай. Ты помнишь мужичка, который в войну и после войны добивался встречи со мной?

– Здравствуйте, Лев Захарович. Если мне не изменяет память, Буров его фамилия. Да, Иван Буров. А чего вы о нём вспомнили?

– Сделай доброе дело – отыщи его и сообщи мне его адрес.

– Сделаем. Найдём. Доставим.

– Нет-нет, доставлять не надо. Только адрес. И всё.

– Хорошо. Будет сделано.

Поиски были нескорыми. Только через месяц Ивана Бурова нашли. Он трудился ремонтником локомотивов в местном железнодорожном депо на далёком Сахалине. Его оторвал от работы оперуполномоченный по городу и порту Холмску.

– Гражданин… Э-э… Товарищ Буров?

– Так точно.

– Вами интересуется Москва. Вот вам письмо. Распишитесь.

Иван поставил подпись, взял дрожащими руками конверт, сложил его вдвое и попытался вложить его в нагрудный карман спецовки, потом свернул его ещё раз и благополучно сунул в карман.