Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией

Второй: собственно «сдача». Сдал наш патрон и ангел-хранитель – Витя. Вариант, конечно, дикий и местами даже абсурдный, но других просто не было. Потому что больше никто в мире нас сдать не мог. Он единственный человек, который был в курсе всех наших телодвижений, и, образно выражаясь, держал руку на пульсе разработки. Кстати, сделать это он мог безо всякого злого умысла, а попросту проболтаться спьяну где-нибудь на высокой тусовке.

Вот этот последний вариант Иванов обозначил в общих чертах, обсуждать в деталях его не стал и попросил нас воздержаться от комментариев. А резюме по теме было таково: в связи с туманными обстоятельствами провала мероприятия и невыясненным характером утечки информации мы немедленно переходим в режим усиления. Потому что, если допустить предположение, что о нашей деятельности стало известно противнику (в данном случае – обоим кланам, которые мы долго и безуспешно пытались стравить), каждый из нас в любой момент может стать мишенью для боевиков из обоих кланов.

«Усиление» у нас отработано. Собираем чемоданы, семьи Иванова и Кости – к родственникам, сами дружно садимся «на казарму» (оптом переезжаем жить в Бюро, ждем, не будет ли эксцессов, – обычно в первые сутки все и проявляется). Если первые сутки проходят спокойно, Лиза – в Питер к родичам, все остальные – ко мне на дачу.

В данный момент моя дача была занята, так что я быстренько обзвонил друзей семьи, нашел товарищей, которые в ближайшее время не собирались выезжать на лоно природы, и договорился о недельном гостеприимстве вне городской черты. А именно: в восемнадцати километрах от Москвы, на Вешняковских дачах, с видом на озеро Бисерово.

Мы оснастили свои квартиры камерами, собрали чемоданы и сутки бездельничали в Бюро. Сутки миновали: тишина. На исходе дня 4 сентября усадили Лизу на фирменный полуночный, убедились, что компания в купе вполне приличная: две питерские дамы в возрасте и интеллигентнейший древний академик, – и убыли на дачу.

Наверное, это было самое мудрое решение за последний квартал. Все лето мы вкалывали, как рабы на галерах, так что имеем право немного отдохнуть и расслабиться…

Глава 5 Управление «Л»

– Претензии ко мне есть?

– К вам?

– Ко мне, к управлению в целом…

– Нету.

– Нет уж, давай сразу определимся по всем скользким сторонам. Чтобы не было недосказанностей и затаенных обид.

– Да ну, какие обиды?

– А чего тогда в сторону смотришь?

Да просто бухой, вот и смотрю в сторону: пьяные глаза прячу, отворачиваюсь, чтобы не травить начальство выхлопом. Пока ехали до базы, на радостях хряпнули по чуть грамм с Собакиным и Разуваевым. Что характерно: у воров пузырь высосал сам на сам – и ни в одном глазу. А тут принял три по пятьдесят – и уехал так, что до генеральского кабинета смог добраться только с помощью Собакина. Видать, расслабился после страшного напряжения – не прошло даром многочасовое ожидание смерти…

– Да он пьян как свинья, – с готовностью настучал Собакин, излучая счастливую улыбку. – Мы тут по кустам ползали, штаны рвали, а он там с Прохором квасил.

– Неправда! – Я собрал волю в кулак и попробовал совладать с заплетающимся языком. – Вор с ментом – «квасить»? Если уж сдаешь – скажи как есть: по пути тяпнули чуток…

– Да то что пьян – бог с ним, это не беда, – махнул рукой Азаров. – Что я, не понимаю, что ли? А вот насчет «сдачи» – хотелось бы определиться. Давай сразу все обговорим, чтобы не было недомолвок и кривотолков.

– Не стоит, Иван Алексеевич, – уверенно возразил Собакин. – Он и так все прекрасно понимает.

– То есть ты по дороге все объяснил?

– Не объяснял и не собираюсь, – улыбка сползла с лица Собакина, и оно стало привычно хмурым. – Чего ему объяснять? Он опер. Этим все сказано.

– И что с того, что он опер?

– Ну, понимаете… Вот вы всю жизнь на командных должностях…

– Гриша, ты что, решил меня ликбезом развлечь? – Азаров недовольно поморщился.

– Ни в коем случае! Просто специфика такова, что…

– Так, а вот это – не надо, – Азаров решительно выставил ладонь вперед, как бы загораживаясь от доводов Собакина. – Я тут не совсем с неба упал, так что насчет «особой касты» и всего прочего – не надо.

– Да я и не собирался…

– Давай попроще. Если человек выбрал профессию, которая состоит в постоянном распутывании чужих интриг и плетении своих, он должен быть готов к тому, что в любой момент может сам стать жертвой интриги. Ты это хотел сказать?

– Это вот так – «попроще»? – Собакин почесал затылок. – Ну, в принципе – в общих чертах…

– Ну вот и не прав ты, Гриша.

– Почему?

– Потому. Кем бы ни был он по профессии… – Азаров кивнул в мою сторону, – …он в первую очередь – человек. Со всеми присущими человеку слабостями. Вот поэтому мы с тобой сейчас все быстренько ему объясним. Чтобы не было обид и недомолвок.

– Да ну, какие обиды! – нарочито бодренько выдавил я, желая как можно быстрее покинуть кабинет.

– А ты вообще молчи! – неожиданно осерчал Азаров. – Тоже мне, мастер хренов – дал облапошить себя, как последний… эээ… черт, даже и не знаю, с кем сравнить! Короче, как последний везде!