Спецы: охота за головами (СИ)

— Ты, все сказал? Тогда слушай меня! Если не нравиться — тебя здесь никто не держит! Ты, сам пришел… — Кирилл засмеялся. — Ты же прутья в старых воротах расплавил и, как фраер, ночью заявился! Хорошо, что босса дома не было, и он не видел, как ты его кованое творение на тот свет отправил! Иначе он бы тебя сразу… Без сожалений…

— Но, я ведь вернул воротам форму… — оправдываясь, сказал Славик и его уши начали краснеть. — Даже немножко подправил.

— Вот-вот, подправил, — давясь от смеха подтвердил спец, — словно лет сто тем и занимался, что сталь ковал… Каково боссу было? Он же на каждый из прутьев кучу часов потратил, а ты за пару минуту!

— Я же не специально, дядя Кирилл, — понуро сказал он и поплелся за опекуном.

— Не специально? Тебя что, в детдоме ничему не научили? Не высовывайся — целее будешь — главное правило выживания!

— Так ты же сам говорил, что нужно идти напролом?

— Ты, меня не понял… Нужно идти напролом, когда тебе что-нибудь сломать могут — выхода другого нет! А когда тебя не трогают — не высовывайся. Может, лет до пятидесяти доживешь… Хотя, с нашей работой, долго не протянешь…

— А сколько ты уже тянешь? — нерешительно спросил Славик и остановился у входа в гараж.

— Ты… Да ты сам себе могилу капаешь, пацан! Ты, больше ни у кого такой ерунды не спрашивай! Пришьют и глазом не моргнут. Особенно у чужих! У них дело одно — шито свинцом и кровью.

— Ты о смертниках, дядя Кирилл?

Спец кивнул.

— И что они мне сделают?

— Шею сломают, умник, Слово им скажешь наперекор… — размышляя, проговорил Кирилл, — нервы у них… Вернее, нервы у них после приказа отдыхают, только потом… Приказ сверху, и ты труп! Да и я тоже… Мне из-за тебя босс самому голову снимет. Ты, меня понял? Лишнего не болтай при чужих. Держись от них подальше!

— Ничего они со мной не сделают! Ты же знаешь, что я не только со сплавами работаю! Для меня их железо в крови, как стройматериал! — самодовольно сказал подросток. — Устою парочку тромбов и хана!

— А спать ты после этого собираешься, гений убийства?

— Я… да я им…

— И, что ты? Уснешь — они, как тени, за тобой придут. Палец на шею и ты труп. Диагноз — умер во сне. Такое случается, слышал?

— Да слышал я… Я не только… слышал. Я… — Славик уперся спиной в дверь и закрыл глаза.

— Ты, чего? Ты — в порядке?

Славик молчал. Его щеки нервно подергивались.

— Как рука?

— Да нормально со мной все! Чего ты ко мне вечно цепляешься? — Славик резко отскочил от стены и ухватился за дверную ручку.

Кирилл взял его за запястье, и рука парня ослабила хватку, а затем обмякла и упала вниз.

— Пока не успокоишься, внутрь — ни ногой! Хватит, горячку пороть! Ты, меня понял?

— Да понял я! Понял! — выпалил он.

— Ты, чего?

— Я просто вспомнил, как мать умерла… — Славик побледнел. — Во сне…

— Ты, успокойся. Все умирают! Кто-то раньше. Кто-то позже…

— Я знаю! Это-то и обидно! Понимаешь, дядя Кирилл? Какая-нибудь тварь живет, а она — нет!

— Ты же сам сказал, что она во сне умерла. Некого винить. Никто в этом не виноват! Понял?

— Я то понял… Вот только тварь, которая ей не те таблетки дала, сейчас живет, радуется…

— Какие таблетки? Ты про это ничего не говорил.

— Да не знаю я, какие! Врач… в морге потом выяснил… Аллергия у нее была на какой-то препарат… Я проснулся… Дергаю ее за руку, а она уже… А меня потом и Киру… Кроме нее у нас ведь никого больше не было! Понимаешь?

— Ты, ее не вернешь, Славик, — тихо сказал спец. — Так что нечего себя накручивать! Понял?

— Я то, понял, дядя Кирилл, но тот гад, что в машине сейчас валяется — он ведь от Киры не отстанет!

— Ты, его все-таки проучить хотел или на тот свет отправить?

— Я… я не знаю… Но я знаю точно, что завтра он проснется головой наружу через лобовое стекло! Пусть делает потом, что хочет! Мне все равно, но он это на всю жизнь запомнит!

Дверь гаража беззвучно открылась, и на улицу вышел Ник, поглаживая волосы на затылке.

— Кажется, план 'Олень' провалился, — прошептал Кирилл и подтолкнул подростка к дорожке. — Уходи отсюда, я с ним поболтаю чуть-чуть!

— Никуда я не пойду! — Славик сделал шаг от дверей и уставился себе под ноги, скрестив руки на груди.

— Я все слышал… Я не трону больше Киру. Остынь, Славик. — Ник посмотрел на него, а затем перевел взгляд на Кирилла.

— Нечего меня жалеть! Не нужна мне ваша жалость! Чего вы все к нам с Кирой цепляетесь? Что мы вам сделали?

— Уймись, пацан! Я слов на ветер не бросаю. Сказал — значит сделаю!

— А, если получишь приказ, Ник? Что тогда? Кого ты выберешь? — спросил Кирилл, сверля напарника взглядом.

— О каком приказе ты говоришь, дядя Кирилл?

Взрослые молчали.

— Какой приказ?

Никто не ответил. Кирилл и Ник смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

— Если с ней что-нибудь… Я вас всех в стекло и в металл впаяю, будете, как статуи, глаз мой радовать! Вы меня слышите?

Кирилл повернулся к подростку.

— Уймись, пацан! Никто ее не тронет. Похоже, дядя Ник уже сделал выбор. И он не противоречит твоему. С Кирой все будет в порядке… Пока ты сам не дергаешься и не болтаешь лишнего! За работу бегом! Стекло на место поставь и без шуточек! Понял?