Спи, Алиса

Мысли Сив хаотично смешивались с ночными кошмарами, и она уже была не в силах разобрать, что происходило с ней на самом деле, а что было частью сна. И так ли это важно, когда твои сны были чьей-то реальностью? Жуткий мертвец медленно выполз навстречу Сив и крепко прижал ее к себе, усердно стряхивая с нее клочья тьмы, извивающиеся подобно жирным пиявкам, а после спросил усталым голосом, подозрительно напоминающим голос Ньена:

– Откуда Хакон узнал, где тебя искать?

– Я сделала одной из его кукол глаза, – засмеялась Сив, ощущая во рту соленый привкус крови, а затем выдохнула, обняла мертвеца и наконец-то провалилась в бесконечную невесомую пустоту.

* * *

Сквозь сон Сив услышала плач Агне. Она распахнула глаза, но в ту же секунду снова зажмурила их из-за непривычно режущего дневного света. Тьма покинула ее, Сив больше не валялась на дне жуткой ямы, а она лежала в чистой постели в доме Хакона. Невероятно!

Девушка осторожно приподняла веки, привыкая к солнечному свету, льющемуся из окна. Все верно, ей ничего не почудилось. Она действительно находилась в комнате, которую мать Хакона использовала для приема больных. Ее тело было отмыто и облачено в необъятную ночнушку, раны – перевязаны, а на небольшом столике в углу тлели воткнутые в горшочек с землей благовония. Неудивительно, что Сив снились настолько странные сны.

Сив осторожно села, привалившись к подушке. Она попыталась припомнить часы, проведенные на дне ямы. Сколько времени прошло? Два, три дня? Меньше? Кажется, с ней говорил Ньен. Не он ли привез ее обратно в Чернолесье?

Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату вошла мать Хакона с дымящейся чашкой в руках.

– Как ты себя чувствуешь? – Поставив чашку на тумбу, она присела на край кровати.

– Лучше.

– Я принесла тебе бульон.

Сив кивнула.

– Тебя привезли в очень плохом состоянии. – Женщина поправила повязку на запястье Сив. – Хакон по секрету сказал мне, что ты могла воспользоваться кровавой магией, это так?

– Я пыталась выжить, – пробормотала Сив. Сейчас она меньше всего была расположена к разговорам на подобную тему.

– Сив, Сив, – покачала головой целительница. – С твоими знаниями тебе бы в лекари идти, а ты колдовством занимаешься.

– Вы называете это магией, колдовством, если хотите, потому, что не понимаете. Это просто законы и суть природы. И я их использую себе во благо. Знахарей тоже когда-то на кострах сжигали за их зелья целебные.

– Твоя бабушка пришла из далеких земель и обучила тебя страшным вещам. Однажды они будут стоить тебе жизни. – Поджала губы целительница.

Сив хотелось рассказать своей бывшей свекрови, что именно благодаря именно этим страшным вещам ее сын стал Хином. Не умей он узнавать собственное будущее, что бы с ним сталось? Но, вспомнив обещание, данное Хакону, – никому не говорить о его способностях, – Сив промолчала. Женщина же, приняв молчание за смирение, начала хлопотать вокруг больной. Развела в тазике отвар душистых трав, помогла Сив раздеться и осторожно промыла ее раны и царапины.

– А будь я, как вы, целительницей, – морщась от боли, проговорила Сив, – кто бы пошел ко мне лечиться? Испугаются ведь, что я попорчу им кровь. Я ведь не глухая, слышу, как за моей спиной шепчутся, что я ведьма, как и моя бабка. Меня даже пару раз просили навести порчу, но я всегда отказывалась.

– Вот и правильно! Веди себя тихо и не давай никому знать о том, что умеешь.

– Да-да. Хакон мне сто раз это говорил. – Сив натянула ночную рубашку и снова забралась в постель.

Наверное, лечить людей, используя свои знания и способности, идея действительно неплохая: Сив почему-то сразу пришел на ум довольный Инг, хвастающийся очередной удачно проведенной операцией. Но вряд ли жители Чернолесья сочтут Сив достойной доверия в вопросах здоровья. Все-таки в ее венах текла кровь ведьмы-странницы Шэл.

– Хакон хочет с тобой повидаться, я велела ему ждать за дверью. Пустишь? – поинтересовалась целительница, аккуратно складывая полотенца.

– Пусть войдет, – ответила Сив, мельком взглянув на собственное отражение в зеркале, висевшем над столиком с благовониями.

Вид у нее, конечно, был так себе, но Хакон поди не ослепнет. Целительница поправила подушки Сив и вышла из комнаты. Ее сын не заставил себя ждать, решительно вошел, заперев за собой на засов дверь.

– Ты как? – Хакон встал возле кровати, озабоченно нахмурившись.

На нем была надета легкая черная рубашка и такие же черные штаны, а свои длинные волосы он повязал траурной лентой, собрав их в высокий хвост.

– Да ничего. А ты почему в трауре?

– Дед умер. Вчера схоронили.

– Соболезную. – Несмотря на то, что с дедом она никогда особо не ладила, Сив ощутила легкую грусть.

– Поэтому я не смог за тобой съездить, хоть и увидел во сне путь, что приведет к тебе. Пришлось отправить Ньена.

– Кажется, он спрашивал, откуда ты узнал, где меня искать, – пробормотала Сив, пытаясь поудобнее устроиться в постели, потому что раны ощутимо саднили.

– А ты что? Рассказала ему?

– Не знаю. Хакон, я была в бреду, не помню даже, как меня сюда привезли.