Спи, моя радость

Соня вздрогнула, как от удара! Она вспомнила парк и пощечину, от которой очнулась…

– Я нашел тебя без сознания! – прокричал он ей на ухо.

Нервно выдохнул и отошел. Лишь теперь, получив передышку, Соня выпрямилась.

– Вас никто не просил помогать мне! – заявила она.

– Ты могла умереть, понимаешь? – процедил он сквозь зубы.

– Что с того?

– Бестолковая малолетка! – раздраженно бросил Никита.

Это было обидно и горько! Он помог ей затем, чтобы после унизить? Бестолковая малолетка, суицидница! Что еще? Психопатка? Шалава?

Соня выскочила из комнаты. От стыда ей хотелось рыдать. Но не здесь! Не при нём! В коридоре, без света, на ощупь, она отыскала обувку. Вцепилась в дверную ручку… Но та безнадежно повисла.

«Ключи! Они где-то здесь! На комоде?».

– Соня! – прозвучало из комнаты.

«Нет! Нет!», – думала Соня, отчаянно шаря руками по мебели. Она не позволит! Пусть катится к черту! Как будто ей мало своих угрызений?

– Соня, – он застыл на середине пути, как возникший в ночи исполин, – Ну, прости! Я обидел тебя?

Соня вжалась спиной в монолитную дверь, загадав просочиться наружу. Он шагнул в темноту, растворяясь…

– Извини меня, Сонь, – раздалось еще ближе.

Она метнулась в сторону, ощущая себя в западне. Злосчастная тумба с ключами все это время стояла рядом.

– Просто я испугался… за тебя, – Никита коснулся её не нарочно. Скорее желая утешить. Но это касание разрушило хрупкую стену! Её всхлип, прозвучал в тишине, словно выстрел.

– Раньше я никогда…, – прошептала она.

– Знаю, – бросил он едва слышно.

Все эмоции обострились! Соня млела, не видя, но чувствуя. Эту близость и терпкий жар разогретого солнцем тела. Он дотронулся! Кончики пальцев пробежались, ища её руки. Но нашли совершенно не то…

– Девочка, – выдохнул он и накрыл её рот.

Он ласкал её губы своими, не стремясь завладеть, приникая по капле. Соня вздрогнула и задохнулась! Таким непохожим на другие был его поцелуй. Она запрокинула голову и поддалась ему.

Возбужденный этой покорностью, он целовал её долго и жадно. Темнота обнимала, снимая запреты. Его твердый язык заскользил вниз по шее. Руки сжались на талии, приподнимая, а горячие пальцы поддели край Сониной майки…

Между ног увлажнилось настолько, что шёлк летних трусиков намочился от соков. Она застонала, едва не теряя сознание. Этот сладостный стон отрезвил его!

Он прервал поцелуй, но остался стоять, прижимая её к себе. Они оба дышали прерывисто, в унисон. Будто вместе бежали кросс.

– Сонь, прости, – хрипло выдохнул он.

– Это было…, – прошептала она.

Ей хотелось сказать «прекрасно», «нереально», «безумно приятно»!

– Это было ошибкой! – выпуская её, подытожил Никита.

Пятки снова коснулись пола, и желанный полёт оборвался.

– Слушай, я сейчас приму душ и тебя отвезу, хорошо? – его тон изменился мгновенно, обретая прохладную будничность.

– Ладно, – Соня кивнула.

Он ушёл, и темнота неожиданно стала холодной. На глаза навернулись слёзы. Отворив дверь на ощупь, она бросилась прочь из квартиры…

По дороге на заднем сидении такси, Соню бросило в жар: «Папа!». Ведь она не вернулась домой ночевать. Ей конец!

Старый добрый смартфон был на месте. Он хранил переписку с отцом и поток телефонных звонков.

«Я останусь у Дашки, ладно?», – гласило послание.

«Навсегда?», – подшучивал папа.

«Не дождешься!», – писала она.

Или все-таки… не она? Разобраться теперь было трудно.

Телефон завибрировал снова. Соня выключила его. Он был прав! Всё – ошибка! И заоблачный поцелуй, и звонок. И вообще! Их случайная встреча.

Глава 12

В центре зала стояла натурщица, беззастенчиво демонстрируя юным художникам свои трепетные изгибы. Тень ложилась на тело неподвижным пятном, скрадывая легкую полноту. Её силуэт каждый видел по-своему! Кому-то она казалась утонченной, почти что хрустальной. Другие изображали её симметрично, подчеркивая монументальность игрой света и тени. Заметная шероховатость лишала ёе первозданного лоска. Но тем привлекательнее была эта простая, ничем не испорченная красота.