Спящая

Я вспомнила о черном корабле американского командора Перри, на котором он приплыл «цивилизовывать» Японию. Впервые в жизни я сидела на таком близком расстоянии от иностранки и говорила с ней. Она возникла в моей комнате так внезапно и совершенно неожиданно. Я слышала барабанный бой, звуки флейт и еще нескольких инструментов, сопровождавших праздник, которые приносил ветер. Высоко-высоко полная луна, словно невесомая пушинка, плыла по темному небу. Время от времени через открытое окно залетал легкий бриз.

– А тебе нравится Япония?

– Да, мне здесь очень хорошо. И у меня появилось много новых друзей. Ребята из школы и еще друзья Ёсихиро. Думаю, я никогда не забуду год, проведенный здесь.

– А что тебе внушает симпатию в моем брате?

– Ё-си-хи-ро похож на гигантский сгусток энергии, ну, понимаешь, я просто не могу отвести от него глаз. Но я говорю не о физической энергии. То, что я чувствую, бьет ключом внутри него и никогда не иссякнет, это что-то в высшей степени интеллектуальное. И у меня такое ощущение, что даже если я просто буду рядом с ним, это позволит мне измениться, стать другой, и я смогу проделать дальний путь, но это произойдет совершенно естественно.

– А что ты изучаешь? Ты вернешься в школу в Бостоне?

– Я изучаю японскую культуру и через год уеду домой… Мне трудно будет расставаться с Ё-си-хи-ро, но мои родители просто влюблены в Японию, они постоянно ко мне приезжают, а Ёсихиро говорил, что хотел бы когда-нибудь побывать в Штатах, так что уверена – мы еще встретимся. А пока что я все свои силы трачу на изучение японского. И вообще мне очень нравится получать образование, это своего рода хобби. Убеждена, я буду учиться до конца жизни, хотя в то же время мне очень хочется стать хорошей матерью, как моя мама. Вот почему японки представляются мне такими интересными. Я во многих случаях ощущаю то же, что и традиционная японка, о которой так часто говорят, и скорее разделяю ее мировоззрение, чем сакраментальных американок. Потому что мне кажется, будто часть меня не совсем американская. Думаю, в итоге все кончится тем, что я выйду замуж за какого-нибудь предпринимателя, ну, похожего на моего отца, бизнесмена международного масштаба, и хочу, чтобы у нас была хорошая крепкая семья.

– Ты думаешь… я имею в виду, вполне возможно, что мой брат будет заниматься чем-то… международным, но как ты считаешь, у него есть качества, необходимые для бизнеса?

– Ты права, на роль предпринимателя он не годится. Мне кажется, его очень скоро уволили бы, начальству бы не понравилось, что он все время думает о себе.

– Но ведь он же еще школьник, правда? Возможно, он изменится. Наверно, было бы здорово, если бы Ёсихиро заинтересовался таким видом деятельности. Может, ты подтолкнула бы его в нужном направлении…

Подобное заявление было абсолютным ребячеством, а сама мысль еще дальше от реальности, чем грезы. Но Сара и сама еще была в достаточной мере малышкой, поэтому у нее могли быть такие фантазии и достаточно времени, чтобы их воплотить. А еще она не испытывала страха перед будущим. Она засмеялась, а потом заговорила, и на ее лице застыло мечтательное выражение. Ее глаза были глазами влюбленной девушки, которая не замечает ничего, кроме возлюбленного, и ничего не боится, глазами человека, уверенного, что любые надежды воплотятся и сама действительность тронется с места, стоит лить подтолкнуть ее.

– Было бы замечательно, если бы моим мужем стал Ёсихиро, правда? Мы могли бы иметь пристанище и в Японии, и в Бостоне и жить на два дома. Господи, это было бы так весело! Я ведь по-настоящему люблю Японию, понимаешь, и если бы Ёсихиро полюбил Бостон, то у каждого из нас было бы две родины, только представь! И наш ребенок подрастал бы, слушая речь двух разных культур! И мы бы ездили вместе путешествовать. Просто сказочно…

Сара была частью столь давнего прошлого, что я о ней не вспоминала и не имела ни малейшего представления, где она и чем занимается. Ей больше не было места в моей жизни. И, разумеется, в самый обыкновенный день, когда я занималась самыми обычными делами, появилось это письмо. Скомканный листок лежал в глубине стола, спрятавшись в темноте открытого мной ящика. Возможно, все началось именно тогда, когда я вытащила клочок бумаги на свет, размышляя, что же, ради всего святого, это может быть, и развернула его. Как будто я нарушила старинное заклятие, и чары рассеялись, выплывая из комнаты на улицу…