Спящая красавица

Когда Анна впервые увидела Тамарак, это был маленький городок, его улицы были окутаны снегом, дома пригнуты книзу тяжелыми шапками сверкающего снега, низко нависающего с карнизов. Ей было пять лет и она приехала сюда со своими родителями, с дедушкой и бабушкой. В ту зиму девочка научилась ходить на лыжах, и Итан взял ее покататься в санях, которые везли четырнадцать лаек. На следующее лето они прошли пешком вдоль ручья до луга, где колокольчики доставали им до колен, и тишина нарушалась лишь гудением насекомых, переливчатыми трелями птиц и журчанием быстрой воды в ручье.

– Это волшебное место, – сказала Анна, понизив голос. – Мое волшебное место. Когда-нибудь я приеду жить точно в таком месте.

? Я построю тебе дом, – сказал Итан. – Но ведь ты можешь не захотеть жить так далеко от других людей, у тебя еще много времени, чтобы подумать об этом.

Она никогда не забывала то место, хотя годы спустя в других частях света нашла много иных, даже еще более отдаленных и первозданно прекрасных мест. И в течение десяти лет отправлялась в Тамарак каждый раз когда кто-нибудь из родственников решал поехать туда, даже лишь на несколько дней. Она стала быстрой, грациозной лыжницей, а летом – неутомимой туристкой в походах по сосновым и пихтовым лесам, по горам или по тундре. И всегда каталась на лыжах или ходила в пешие походы одна. Она была бы рада завести друзей в Тамараке, но не представляла себе, как, потому что приезжала в город на такое короткое время.

Итан построил новый дом на шестидесяти акрах земли на Звездной горе, откуда открывался вид на долину и на лыжные трассы горы Тамарак, на востоке лежал перевал Волф Крик, а на западе были видны некоторые из самых высоких, крутых пиков Сан-Джуанс. Несколькими годами позже Винс купил восемь акров выше по склону, хотя никогда не собирался строить там. Мэриан и Фред Джакс построили дом в городе с видом на гору Тамарак из окон фасада и на Звездную гору – с заднего двора, хотя почти никогда здесь не бывали, а Нина арендовала домик в комплексе у подножия горы Тамарак. Чарльз и Уильям никогда не строили в Тамараке. Уильям предпочитал пляжи и парусный спорт, а Чарльз отказывался вкладывать деньги в город. После того как отец начал интенсивно вкладывать деньги в Тамарак, он стал рассматривать его как соперника «Четем Девелопмент». Ему перестало нравится все, имеющее отношение к Тамараку, даже его красота. Так происходит с людьми, снедаемыми ревностью, когда они стремятся найти недостатки, чтобы оправдать свою ненависть.

Но Анна любила Тамарак, знала каждый дюйм в городе и в долине. Она знала, где собирать землянику и малину; знала тропы, по которым ночью ходили олени; часами беседовала со стариками, которые жили здесь, когда сюда впервые приехал Итан, и которые до сих пор думали о городе как о своем собственном, несмотря на все изменения, внесенные Итаном. Большинство этих стариков уже умерло к тому времени, как она вернулась с Гейл. И большая часть старого Тамарака тоже исчезла.

Город был красив, как всегда, но там, где когда-то стоял небольшой городок теперь раскинулся город. Анна увидела несколько закусочных и ресторанов-барбекю, оставшихся с прошлых времен, старомодный универсальный магазин, заправочную станцию в центральной части города, начальную школу, но все остальное изменилось. Большие дома и поселковые домики, тесно примыкая друг к другу, выстроились вдоль улиц на узких участках в городе, вышли за его пределы – в долину и на поросшие лесом склоны. Имения и лужайки для гольфа располагались на полях, где когда-то Итан наблюдал за пасущимися лошадьми. Большинство горняцких домишек было снесено, и на их месте появились прилизанные дома с гостиными в двух уровнях и медными крышами. Открылись новые рестораны, где работали выписанные из Франции и Италии шеф-повора, и десятки новых магазинов, витрины и прилавки которых были заполнены блестящими ожерельями и гранеными кольцами, кашемировыми халатами и отороченными мехом лыжными костюмами, отделанными норкой кожаными куртками, фирменными свитерами и обувью.

– Я могу купить самые дорогие серебряные украшения в мире, но не всегда могу найти мусорную корзину для ванной, – со смехом сказала Гейл, когда они с Анной прогуливались по торговому центру.

Анна улыбнулась, но не ответила. Женщина пыталась вспомнить, где что находилось, когда она ребенком бродила по этим улицам. Их самолет прилетел поздно ночью, и по огням внизу она поняла, насколько разросся город по сравнением с тем, как она его помнила, но только сегодня утром увидела, что он сильно изменился. Они с Гейл шли в толпе туристов по одной из сторон небольшой затененной речки, извивавшейся по их пути к центру города, выложенному булыжником, мимо мазагинов и уличных кафе, а Анна вспоминала рассказы Итана о тех днях, когда машины вязли в грязи, когда весенние дожди превращали улицы в сплошную грязь.

– Победили грязь, – сказала она, снова улыбнувшись. – Это просто очаровательно, это уже не тот Тамарак.

– Для меня он тот, – ответила Гейл. – Другого я не знаю.