Спящая кукла

— Нет, не была она разумной. Ты прекрасно все понимаешь. Потому и колебалась. Даже в самом конце у тебя не было полной уверенности.

— В подобных ситуациях никто ничего не может знать наперед.

— Ну ладно, хорошо, ты чувствовала, что подход неправильный, а то, что ты чувствуешь, на поверку всегда оказывается верным.

— Нам просто не повезло. Если бы мы начали чуть раньше, скорее всего нам бы удалось его захватить.

Кэтрин сразу пожалела о том, что произнесла эти слова, так как их можно было бы принять за критику действий О'Нила.

— И погибли бы люди. Нам на самом деле повезло, что никто не пострадал. План Келлога неизбежно вылился бы в перестрелку. И нам действительно посчастливилось, что Пелл успел сбежать. Там бы началась кровавая баня. — Он скрестил руки на груди — защитный жест, — что было немного комично, так как на нем все еще был пуленепробиваемый жилет. — Ты фактически сдала руководство операцией. Твоей операцией.

— Уинстону?

— Да, именно. Он всего лишь консультант. А порой возникает впечатление, что он здесь самый главный.

— Но он специалист, Майкл. А я нет. И ты нет.

— Он специалист? Извини, но он только и делает, что говорит. О сектантском менталитете, о профилях лидеров сект. Однако реальных результатов я пока от него не видел. Результаты есть у тебя.

— Вспомни о том, кто он такой. О том опыте, которым он располагает. Он настоящий профессионал.

— Хорошо, согласен, кое-что он действительно знает. И может оказать нам кое-какую помощь. И тем не менее знаний и опыта его явно не хватило, чтобы поймать Пелла. — О'Нил понизил голос. — Послушай, Овербай поддерживает Уинстона. Он его и пригласил сюда. На тебя давят ФБР и твой собственный босс. Но ведь нам и раньше приходилось сталкиваться с подобным давлением. И мы с ним справлялись. Вдвоем мы смогли бы побороть их.

— На что ты намекаешь? На то, что я по какой-то причине иду у него на поводу?

Взгляд в сторону. Явное свидетельство стресса. Люди проявляют стрессовые реакции не только когда лгут, но часто и тогда, когда говорят правду.

— Я просто говорю, что ты передала Келлогу слишком большую долю контроля над операцией. И если уж быть совсем откровенным, и над самой собой.

— Потому что он напоминает мне мужа? — резко спросила она. — Ты на это намекаешь?

— Не знаю. Ты сама мне, пожалуйста, объясни. Он действительно напоминает тебе Билла?

— Какая нелепость!

— Ты сама заговорила об этом.

— Все, что не имеет отношения к выполнению нами профессиональных обязанностей, тебя не касается.

— Ладно, — сухо отозвался О'Нил. — Будем говорить о выполнении профессиональных обязанностей. Уинстон совершил просчет. И ты пошла у него на поводу, зная, что он не прав.

— Зная? — возмущенно парировала Дэнс. — Кто мог что-то точно знать тогда об исходе операции? Да, поначалу у меня было другое мнение. Потом я его изменила. Любого профессионала можно переубедить.

— Конечно. Но разумными убеждениями. Логическими доводами и анализом.

— А твои собственные выводы и суждения? Насколько объективен ты сам?

— Я? С какой стати мне быть необъективным?

— Из-за Хуана.

Что-то мелькнуло в глазах О'Нила, что подтвердило Дэнс: она не промахнулась. По-видимому, О'Нил, решила она, чувствует личную ответственность за гибель молодого офицера, полагая, что он недостаточно хорошо подготовил Миллера.

Своего протеже…

Она пожалела о своих словах.

У Дэнс с О'Нилом и раньше бывали столкновения. Невозможно, работая вместе в такой сложной профессии, сохранять ангельские отношения. Но никогда раньше в размолвках они не заходили так далеко. Почему же он первым решил перейти границы и вторгнуться в ту сферу, которая касалась только ее, — в ее личную жизнь? Впервые за все время.

Кинесический опыт подсказывал ей — ревность.

Они замолчали. О'Нил поднял руки и пожал плечами. Жест явно символический и означающий: давай помиримся. Напряжение, воцарившееся в комнате, было сравнимо с узлом, в который переплелись две сосны — тонкие волокна, ставшие прочнее стали.

После паузы они возобновили обсуждение дальнейших действий: получения дополнительной информации о Дженни Марстон, поиска свидетелей и продолжения осмотра мотеля «Си-Вью». Они направили Карранео с фотографией Дженни в аэропорт, на автовокзал, в агентства по аренде автомобилей. Попытались обсудить несколько новых идей, но климат их общения резко изменился, лето вдруг стало осенью, и когда в комнату вошел Уинстон Келлог, О'Нил сразу удалился, сославшись на то, что ему надо подготовить отчет для шерифа.

Рука Мортона Нэгла болела из-за сильного пореза — результат прыжка через ограждение из колючей проволоки вокруг владений Боллингов. Нэгл взглянул на охранника, стоявшего рядом с камерой предварительного заключения в тюрьме Напы.

Здоровенный мексиканец ответил холодным взглядом.