Спящая кукла

Искусство ведения беседы со свидетелем состоит не только в способности правильно анализировать его ответы, язык тела и поведение, но и в умении правильно задавать вопросы.

Все факты, касающиеся убийства семейства Кройтонов, и практически каждое мгновение того, что за ним последовало, было превосходно задокументировано полицией и журналистами. Поэтому Кэтрин Дэнс решила спросить девушку о том, о чем ее явно никто прежде не спрашивал: о времени, предшествовавшем преступлению.

– Тера, мне бы хотелось знать, что происходило до того.

– До того?

– Да. Давай отойдем немного дальше в историю того страшного дня.

Тереза нахмурилась:

– О, я почти ничего не помню. Просто то, что произошло тем вечером, стерло у меня из памяти все остальное.

– Тем не менее попытайся. Подумай. Был май. Ты была в школе, так?

– Да.

– Какой был день?

– Гм… Пятница.

– Видишь, как быстро ты вспомнила.

– Просто потому, что часто по пятницам папа водил нас на разные развлечения. В тот день мы должны были поехать на карнавальные катания в Санта-Крус. Только всему помешала моя болезнь. – Тереза задумалась и начала тереть глаза. – Кроме меня, туда должны были поехать Бренда со Стивом, мои сестра и брат. Мама оставалась дома, так как у нее были какие-то дела в субботу и ей нужно было подготовиться.

– Но вам пришлось изменить планы?

– Да. Мы уже отправились в путь, но… – Тереза опустила голову, – мне сделалось плохо в машине. Поэтому мы вернулись.

– И что с тобой случилось? Простуда?

– Кишечный грипп. – Тереза поморщилась и похлопала себя по животу.

– О, действительно неприятная вещь.

– Да уж…

– Когда вы приехали домой?

– В половине шестого, наверное.

– И ты сразу легла в постель?

– Да, сразу легла.

Тереза выглянула в окно на старую изогнутую сосну.

– И проснулась, только когда услышала звуки телешоу, доносившиеся из маленькой столовой?

Девушка обмотала рыжеватую прядь волос вокруг пальца и, скорчив насмешливую гримасу, произнесла:

– Квебек.

И тут Кэтрин Дэнс сделала паузу. Она поняла, что необходимо принять решение, и притом очень важное.

Так как у нее не было ни малейшего сомнения в том, что Тереза лжет ей.

Когда они только начинали свою беседу и потом, когда Тереза рассказывала об услышанном из комнаты с телевизором, в поведении девушки не было ни особой напряженности, ни закрытости, хотя она, несомненно, испытывала довольно сильный общий стресс. Любой, кто вынужден отвечать на вопросы сотрудников полиции в ходе следствия, испытывает его, даже сама невинная жертва.

Однако как только Тереза начала вспоминать о поездке в Санта-Крус, речь у нее вдруг стала прерывистой, девушка то и дело прикрывала рукой лицо и ухо – жесты отрицания, – выглядывала в окно, что свидетельствовало о явном нежелании говорить на эту тему. Пытаясь тем не менее казаться спокойной и безразличной, она недвусмысленно демонстрировала факт стресса сильным покачиванием ноги. Дэнс отметила все характерные проявления стресса, обусловленного ложью, и то, что девушка находится на стадии отрицания.

Все то, что Тереза говорила ей, в принципе при необходимости можно было перепроверить. Однако обман подразумевает не только прямую ложь, но и утаивание фактов, важных для говорящего. Существовало нечто такое, что Тереза не желала открывать собеседнице.

– Тера, ведь во время вашей поездки случилось еще что-то неприятное, не так ли?

– Неприятное? Нет. Ничего не случилось. Клянусь.

Тройное подтверждение вывода Дэнс: два отрицающих высказывания и ответ вопросом на вопрос. Теперь девушка еще и покраснела и вновь стала покачивать ногой – целый букет стрессовых реакций.

– Ну, не стесняйся, Тереза. Ведь все давно в прошлом. Тебе не о чем беспокоиться. Расскажи, что тогда произошло.

– Ну, знаете… Мои родители, брат, сестра… Всех их убили. Разве это, по-вашему, не достаточная неприятность?

В голосе Терезы звучало явное раздражение.

Дэнс сочувственно кивнула.

– Я имею в виду время, предшествовавшее тому, что случилось вечером. Вы выехали из Кармела и следовали по направлению к Санта-Крусу. Ты почувствовала себя плохо. Вы отправились обратно домой. Кроме твоей болезни, что-нибудь еще произошло во время поездки, что могло вызвать у тебя беспокойство, тревогу?

– Не знаю. Не помню.

Подобное высказывание в устах человека, находящегося в фазе отрицания, означает: я все прекрасно помню, но не хочу об этом думать. Воспоминания слишком болезненны.

– Вы едете, и вот…

– Я… – начала Тереза и замолчала.

Затем закрыла голову руками и расплакалась. Поток слез, сопровождающихся беззвучными рыданиями.

– Тера.

Дэнс поднялась и протянула ей бумажный платок. Девушка продолжала почти беззвучно плакать, ее всхлипы напоминали сдавленный кашель.

– Все в порядке, – сочувственно произнесла Кэтрин, взяв девушку за руку. – Что бы ни случилось, теперь уже все в порядке. Не расстраивайся так.

– Я…

Нерешительность буквально парализовала девушку. Дэнс видела, каких усилий ей стоит побороть страх. «Как же она все-таки поступит?» – задавалась вопросом Кэтрин. Она либо сейчас все выложит, либо окончательно окаменеет, и тогда их разговор можно считать оконченным.