Спящая планета

Авиетка возвращалась, последовала серия взрывов вдоль всего фасада и у потолка. Здание задрожало. В штукатурке появились длинные, змеящиеся трещины; пыль и обломки дождем посыпались в задымленные комнаты. В некоторых местах стена ввалилась внутрь, как будто ее пнул какой-то злобный великан.

Когда авиетка пролетала мимо, белое пламя ударило в среднее окно, и Риерсон инстинктивно пригнулся. Взрыв, последовавший за вспышкой, был резким и мощным — так бьет плазменная пушка. Обломки дерева, штукатурки и стали вонзились в стены, диван, лестницу за ним. Пока он закрывал дверь, один за другим последовали три новых взрыва. Звук падающих и летящих обломков стал почти непрерывным. Не успел этот шум стихнуть, как авиетка снова вернулась, и на этот раз голубое пламя пробилось в нескольких местах сквозь крышу и стены, оставив несколько глубоких отметин на полу. Когда авиетка поднялась ввысь, сквозь проделанную в потолке большую дыру в мрачную комнату проник солнечный луч. А в это время жадные язычки пламени старались добраться до него, дым сгущался, вытекая через разбитые окна и вновь пробитые отверстия.

Так продолжалось снова и снова, и этот ужас казался бесконечным. Атакующий корабль, потом грохот пушек, потом снова корабль. Риерсон лежал в своем укрытии, не рискуя даже поднять глаза, чтобы взглянуть на этот кошмар. Ни один солдат не взялся бы проникнуть в этот огненный ад, пока работали пушки, — если только ему не надоело жить.

Потом стрельба прекратилась, и в тишине были слышны только звуки падающих обломков. Кишки свело, и он слабо удивился: неужели можно испугаться еще больше — после того, как он уже осознал свою судьбу?

Вот сейчас все и случится.

Он чуть изменил положение и посмотрел сквозь щель.

Дым поднимался большими клубами, наполовину скрывая стену напротив. Но этого было достаточно, чтобы увидеть, что большая неровная дыра соединила левое и центральное окна в одно целое, а стена между центральным и правым окном напоминает швейцарский сыр. Разноцветное пламя плясало на мебели из дерева с разных планет, негорючая синтетика отвратительно пахла. Ковер был весь в огне. Дым валил на улицу и заполнял комнату. Глаза Риерсона слезились.

Неожиданно среди всего этого возник неясный силуэт лларанца, держащего ружье на изготовку. Тот наткнулся на наваленную Риерсоном мебель. Вытащив плазменный пистолет, Риерсон прицелился через щель и нажал на спуск. Широкий поток голубого пламени электрической вспышкой пронесся через мрак и ударил крадущегося ллари в поясницу. Тот бросил винтовку, обхватил руками рану и свалился вперед, в созданную из мебели крепость, дернулся и медленно сполз на пол.

Приглушенный голос донесся из другого конца комнаты, от разрушенной внешней стены. То, что Риерсон использовал плазменный пистолет, сбило их с толку: они не были уверены, он ли это стрелял или стреляли в него. Он повернул дуло в сторону голоса и прошептал по-лларански:

— Сюда.

— Вирр?

Теперь он знал точное местоположение спрашивающего. Он сжал рукоятку пистолета и прочертил им широкую дугу на высоте пояса. Раздался сдавленный крик, потом тяжелый удар.

— Ейиии!

Он чуть не бросил пистолет, так неожиданно и близко раздался этот пронзительный, мстительный крик. Пространство перед ним просто кишело лларанцами — все штурмовали покинутый диванный форт. Не было времени выбирать цели. Он установил переключатель на «распыление» и нажал кнопку.

Волна энергии понеслась на нападающих и охватила тела, обугливая все, к чему прикасалась. Живая плоть стала пеплом, а из глоток несчастных вырывались крики, смолкавшие, когда жизнь покидала их. Риерсон стрелял, движение перед ним не прекратилось, потом отпустил кнопку и снова осмотрительно настроил пистолет на узкий луч. Показалось ли ему или на самом деле этот поток смертельной энергии задрожал, когда достиг последних двух лларанцев? Неужели пистолет так быстро разрядился?

Но поработал он неплохо. Сквозь дым на полубыли различимы семь тел, включая одно около мебельной крепости. Вместе с тем, кого он убил на слух, это составляло восемь, плюс пять других этим утром, и еще трое, да взорванная авиетка несколько дней назад. Неплохая плата за жизнь одного человека — и с каждой их атакой цена будет расти.

Спустилась тишина. Запах плазменных зарядов, тлеющего пластика и сожженной плоти был невыносимым до тошноты. Он попытался дышать через рот, но закашлялся и заметил, что дым стал гуще.

Язык плазмы ворвался через пролом в стене, пронесся вдоль дальнего края стены, затем запрыгал, как вырвавшийся из рук пожарный рукав. Разрушение продолжалось, пока пламя мерцало, слабело, умирало. Через минуту раздался второй выстрел. Тяжелое кресло накренилось, покачнулось и упало в его сторону, ножки горели. Пламя окутывало лларанские тела. Вонь обуглившейся плоти стала сильней.