Спящее золото. Книга 2: Стражи Медного леса

Рагна-Гейда вздрогнула: она не ждала такого удара. Неужели он что-то знает… Нет, не может быть! Но, как ни хорошо понимала Рагна-Гейда пределы мудрости и проницательности младшего брата, сейчас она готова была поверить, что лесные птицы или горные тролли рассказали ему все.

– Я думаю… – виноватым шепотом продолжал Гейр.– Может, это я во всем виноват…

– Ты?– изумилась Рагна-Гейда, не готовая к такому предположению.– Ты-то в чем можешь быть виноват?

Голос девушки явно выдавал убежденность, что ей точно известен совсем другой виновник. Но Гейр слишком погрузился в свои мысли и ничего не заметил.

– Я… Ну, что все это: что тебя ни за кого на тинге не сосватали и что войну объявили… Может, это я виноват?

– Объясни!– потребовала Рагна-Гейда, напрасно силясь разглядеть в темноте лицо брата, который возвышался над ней почти на целую голову.– Любая норна скажет яснее! Говори же, ну? Ты о чем?

– Помнишь, когда Эггбранда хоронили…

– Ну, ну, помню! Дальше что?– торопила Рагна-Гейда, на самом деле не задумываясь, что такого она помнит о похоронах брата.

– Тогда надо было приносить жертву сварт-альвам…

– Да,– не сразу, а чуть помолчав, выдохнула Рагна-Гейда.

Теперь она вспомнила все, и чувство вины воскресло в ней опять, с новой и страшной силой. Теперь не только Вигмар виноват перед ней, но и она виновата перед ним – как дочь рода, убившего его сестру. Пусть неродную, но Вигмар любил ее. Еще один кровавый след, еще одна бездна между ними. Раньше Рагна-Гейда старалась не думать, даже не вспоминала об этом обычае и не спрашивала, как его исполнили. Мысль об Эльдис, убитой ради посмертного спокойствия Эггбранда, вызывала у нее такой сильный ужас, что она бессознательно закрывала глаза.

– Я не мог… – шептал тем временем Гейр, которому больше не хватало сил нести груз вины перед родом в одиночестве.– Я не хотел, чтобы ее сварт-альвы забрали… Она же ни в чем не виновата!– вдруг с неожиданной страстью выкрикнул он, и Рагна-Гейда в испуге зажала брату рот ладонью. А Гейр продолжал потише, но с прежней решимостью снять вину с хрупких плеч девочки и переложить на свои: – Я видел: Эггбранд сам к ней полез! Сам полез, она его не трогала! Он тоже виноват! Что бы там ни говорили! Я его тоже люблю… любил, и мстить, конечно, надо, но не ей! Она и так… В общем, я ее забрал оттуда. И к Гриму Опушке отвез. Боргтруд обещала спрятать.

– Откуда – оттуда?– не смея поверить в такое счастье, прошептала Рагна-Гейда. Ей хотелось услышать еще раз.

– Ну, с кургана. Прямо-прямо перед ними, перед сварт-альвами, успел. Они уже близко были, я слышал. Она вся замерзшая была, как ледышка, но живая. Я ее к Боргтруд отвез. Она обещала ее спрятать. Вот я теперь и думаю: может, это все мне в наказанье? Что я такой глупый и бессовестный? Сам не знаю, что на меня тогда нашло… Может, надо еще какую-нибудь жертву принести? Только не человеческую! Я этого больше не выдержу! Мне все мерещилось, что я сам там лежу! А теперь война эта… А?

Гейр ждал изумления, горестных упреков, требования рассказать обо всем родне… И не меньше, чем Рагна-Гейда его признанием, был потрясен, когда сестра с коротким счастливым криком бросилась ему на шею. Он, мгновение назад готовый взять на себя вину целого племени, так и не понял, чем так осчастливил любимую сестру.

На усадьбе Бальдвига (которая, кстати, называлась Край Света, и с точки зрения раудов название вполне отвечало сути) Вигмара ожидали известия, с одной стороны вероятные, а с другой – неожиданные. Квитт понимал, что невидимая черта между владениями Хроара и Бальдвига вовсе не отделяет мир живых от мира мертвых (как, скажите на милость, разбираться, где какая сторона?). Он прекрасно понимал, что его будут искать и в конце концов кто-нибудь вспомнит о старой дружбе Хроара Безногого с Бальдвигом Окольничим. Вигмар был готов к тому, что за время их поездки к Островному проливу в усадьбе побывали Стролинги. Но на деле обнаружилось другое.

– Дней десять назад приезжал один человек,– робко доложила Альвтруд, когда мужчины вымылись с дороги и наконец уселись за стол.

При этом она бросила неуверенный взгляд на Вигмара, объяснивший, что неизвестный гость приезжал отнюдь не к хозяину усадьбы.

Бальдвиг, который до того благодушно улыбался, довольный благополучным возвращением и встречей с родным домом, сразу стер с лица блаженное сияние и повернулся к племяннице:

– Что за человек? Он назвал себя? Кто его прислал?

– Он сказал, что его зовут Рандвер Кошка.

Бальдвиг вопросительно глянул на Вигмара. Но тот лишь пожал плечами: имя казалось лишь смутно знакомым. Среди родичей, друзей и домочадцев Стролингов он такого человека не помнил.

– Он сказал, что его прислал Модвид Весло,– закончила Альвтруд.– И пообещал потом заехать еще.

– Мог бы не трудиться!– с неудовольствием заметил Бальдвиг.– Я слышал об этом человеке – ведь это он как-то недолго был вашим хевдингом, да, Вигмар? Не думаю, что он принесет удачу кому-нибудь, и тем более тебе.