Спящие

Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате.

Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим

видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.

На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и

обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали

впечатление, что он просто прилег отдохнуть.

– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно

проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него

все признаки спящего.

– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.

– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые

признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что

лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с

открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.

Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники

пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.

– И сколько в день привозят?

– Двоих – троих. Потолок – пятеро.

– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.

– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться

отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам.

Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, –

пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать

потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».

– А ты на медика учишься?

– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда

довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением

головного мозга, или без головы.

– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате.

Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…

– Она дергается? – уточнил напарник.

– Да.

– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело

начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет

здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от

десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не

оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.

– А куда их девают потом?

– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области,

то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле

заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с

тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.

– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают,

эксперименты ставят…

– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии

«Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже

груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я

вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он

тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не

притронулся к спящему…

Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали

мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.

– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя

Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому

секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень

тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на

обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а

утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой

пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми

вон ту кнопку, включи автоматику.

Начался первый рабочий день.

***

Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком

стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?

Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть

раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода

днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и

смена закончилась.

– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, –

призналась Вика.

Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна

безвылазно находилась в кабинете.

– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно –

действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.

– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит.