Спящие боги Инадзумы (СИ)

Мечты… Когда родителей только-только не стало, он много думал об упущенных возможностях, о шансах, которыми ему не суждено было воспользоваться. Но в конце концов ему пришлось принять, что человеку его положения можно лишь сделать выбор — предать мечту или предать Инадзуму.

И он свой выбор сделал.

Наконец долгая дорога в гору закончилась, и Тэкуми в нерешительности застыл у прохода в Тэнсюкаку. Им в спины молча глядела статуя Тысячерукого Стоглавого Божества. Отложив копья и клинки, досины, которым полагалось охранять дворец сегуна, спали, и на их лицах застыло умиротворенное выражение.

— Отсюда я пойду сам, — сказал Аято. — Спасибо за помощь.

Тэкуми озабоченно сдвинул брови.

— Сэр, вы уверены? Если досины спят, сегун может быть в опасности. И вы тоже.

— Считай, это приказ. Возвращайся в деревню Конда. По пути разговаривай только с теми, кого знаешь. Когда люди узнают, что происходит в Инадзуме, некоторые из них могут впасть в панику…

— Я постараюсь их успокоить, — пообещал Тэкуми.

Аято благодарно кивнул.

— Когда все закончится, я разыщу тебя. Клан Камисато не забывает своих помощников.

— Сэр! — удивленно воскликнул Тэкуми. — Вы ведь даже не знаете, где я живу.

— Что, неужели ты смеешь недооценивать комиссию Ясиро? — улыбнулся Аято. — Иди, Тэкуми. Возвращайся домой.

Бросив прощальный взгляд на Тэнсюкаку и спящих досинов, Тэкуми сунул руки в карманы и зашагал по пустующей дороге. У моста он обернулся и помахал Аято на прощание — в свете закатного солнца сверкнуло серебряное кольцо. Аято махнул в ответ.

Он надеялся, что Камираги ничего о нем не узнают. Кэтсуо и Тадао не заслуживали смерти, но они хотя бы знали, чем рискуют, работая на Аято. Но если пострадает мальчишка, который просто не сумел пройти мимо, Аято никогда не сможет себе этого простить.

Убедившись, что Тэкуми скрылся за поворотом, Аято вздохнул и зашагал к Тэнсюкаку. Его опять ждали треклятые лестницы.

Бой закончился позорным поражением. Отто — человек, которого Аято встретил в глубинах Тэнсюкаку — оказался невероятно силен. Он в совершенстве владел Пиро Глазом Бога и к тому же задействовал артефакт, который напоминал Глаз Порчи — подлый инструмент Фатуи, который совсем недавно привел к смерти многих хороших бойцов.

«Мне не стоило идти в Тэнсюкаку в одиночку».

Слишком много ошибочных решений за один день.

Он пришел в себя, когда за окном уже сгустилась ночь. Оковы держали крепко, и у Аято не было ни шанса вырваться из плена. Как странно. Почему он до сих пор жив?

Аято отыскал взглядом Отто. Он сидел посреди тронного зала, разложив перед собой бумаги, книги и чертежи, и что-то бормотал под нос, оставляя пометки в пухлом блокноте. Рукава его черной рубашки были закатаны по локоть, и Аято разглядел широкий золотой браслет со встроенным в него ярко-алым кристаллом Глаза Порчи. Отто изредка постукивал ручкой по подбородку и задумчиво поглядывал в сторону золотистого устройства, окруженного клубком темной энергии.

За его спиной лежала сегун Райдэн. Она крепко спала, и только ее рука отчаянно тянулась к оброненному копью.

— Пришел в себя, наконец, — сказал Отто, даже не глядя в сторону Аято. — Извини. Я не хотел применять Глаз Порчи, но иначе тебя было не остановить.

Аято прикоснулся ко лбу. Он плохо помнил подробности схватки: к тому моменту, как он добрался до Тэнсюкаку, лихорадка уже полностью его поглотила. Его вела вперед только мысль о необходимости предупредить сегуна.

Но когда он оказался в тронном зале, осознание того, как сильно он опоздал, наконец пробилось в его затуманенное сознание.

И после этого — пелена неведения.

— А ты умеешь проявлять безжалостность, — продолжил Отто, продемонстрировав Аято длинный шрам на запястье. — Неудивительно, что многие кланы Инадзумы тебя боятся.

Он отложил блокнот, потер усталые глаза и, поднявшись, подошел к Аято. Аято молча следил за ним взглядом. Глаз Порчи, все эти устройства из Снежной, чертежи и схемы, его непоколебимое спокойствие… Отто не шел ни в какое сравнение с братьями Камираги. Он был по-настоящему опасным противником, и с ним стоило в каждом слове, в каждом действии соблюдать осторожность.

Отто опустился на колени рядом с Аято и потянулся к его раненому плечу, но Аято отбил его руку.

— Брось, — сдвинул брови Отто. — Нужно осмотреть твою рану.

Аято упрямо хранил молчание, и Отто вздохнул.

— Ладно, я тебя понял. Тогда выпей хотя бы воды.

Он ушел, но быстро вернулся с полным стаканом чистой воды.

— Откуда я знаю, что ты не подлил мне яд? — сощурился Аято.

— Так ты все-таки умеешь разговаривать, — рассмеялся Отто. Он вновь сел и заставил Аято взяться за стакан. — Если бы я хотел убить тебя, я бы давно уже это сделал, верно?

Аято покачал головой.

— Ты уже попытался. Руками Камираги. Ты ведь отдал им приказ.

Отто, усмехнувшись, поднялся и вернулся в основную часть зала, где вновь заглянул в разложенные на полу чертежи. Ему не стоило верить, и все же интуиция подсказывала Аято, что Отто действительно не желает ему зла.

По крайней мере, пока.