Спящие боги

Хаос — самое емкое описание любой битвы. А битва с четко составленным планом — это хорошо описанный хаос. Но в любом случае: хаос остается хаосом.

Осадные орудия приблизились настолько, что в них можно было метать стрелы. И метали. Наконечники стрел были пропитаны смолой — они врезались в башни, но те были чем-то пропитаны, и не загорались. Если же огонь все-таки появлялся — открывались маленький оконца, и из них ведрами выплескивалась заранее припасенная вода…

Метали стрелы и в тягловых мулов, но, те были защищены дубовыми досками и ничего не чувствовали. Когда их разделяло не более двадцати метров — ливанули котлы с кипящей смолой. Едкая, дымная жижа разлилась по земле, попала под копыта животных, и те заорали, задергались. Но этих мулов долго, с тяжкими побоями обучали, и они, преодолев животный ужас, продолжили движенье.

Еще несколько котлов перевернуто. Тут несколько мулов не выдержали — понесли в сторону, и одна башня, выявляя непрочность конструкции, опасно накренилась. Зато вторая была уже рядом. В верхней ее части неожиданно открылось множество окошек, и оттуда, туго, надсадно рвя воздух метнулись стрелы. Стоявший рядом с Творимиром крестьянин страшно закричал — стрела вошла ему в лицо, возле носа — и наконечником вырвалась в нижней части черепа. Он побежал, упал, вдруг резко вскочил, и упал уже окончательно. Были и еще раненные и убитые.

Монахини, в числе которых была и Анна, подхватывали тех, кому еще можно было помочь, и тащили из бойни… Вновь ливень стрел — на этот раз крестьяне укрылись за зубцами, однако ничего не смогли поделать с протянувшемуся к их стене мостком. По этому мостку забахали кованые железом сапоги — воины ворвались на стену, и, как и положено тем, кто бежит в первых рядах — погибли. Однако — напирали все новые и новые.

В нижней части осадной башни открылась дверь, и теперь в нее вбегали четко выстроенные колонны из лагеря. В них со стен сыпали стрелы, кое-кто падал, но большая часть, перепуганная и озлобленная, все же достигала цели. Внутри башни они взбегали по лестнице, и дальше — вырывались на стены, где ярился бой.

Перед Творимиром, одна за другой появлялись перекошенные, окровавленные морды. Он иступлено рубил, и был забрызган кровью — на демона походил.

Какой-то мужик, израненный, но еще дерущийся, вопил:

— А-А-А! Живыми не дадимся!!! Бей их! БЕЙ!!! Наши-то идут!!!

Но «наши» должны были подойти только на следующей рассвете, а тут, еще прежде чем наступил полдень — восставшие были согнаны со стен.

Они отступали медленно, и на каждом шагу оставались тела. Каждый крестьянин, несмотря на то, что не имел ни брони, ни путного оружия, забирал двоих, а то и троих выученных воинов — но с осадных башен сыпали все новые и новые…

К часу дня стало ясно, что восставшие обречены, и что должны подойти на следующий день отряды обнаружат только развороченный монастырь…

— Отходим!!! — что было сил закричал Творимир. — К шару!!! Улетаем отсюда!!!

Среди ворвавшихся в крепость был и Бриген Марк. Он получил несколько значительных ран, но, казалось — совсем не чувствовал боли, он тоже вопил:

— А дьявол! Не уйдешь!!! Стреляете по шару!!! Где же эти лучники?!

У шара кипела напряженная работа. Монахини (а в их числе и Анна), укладывали в корзину раненых, но раненых было слишком много, они не умещались, они вопили — они молили о забвении. А были еще и живые, и им тоже надо было разместиться в корзине.

Уже у самой корзины звенит сталь. Там столкнулись Творимир и Бриген. С лязгом схлестнулись их мечи — высекли искры, но клинки переломились. Тогда они схлестнулись в рукопашной. Вопя, избивая друг друга, покатились под напряженными ногами.

— Щенок! — хрипел кровавой пеной Бриген. — Дьявольский Щенок! Сейчас я тебя загрызу!..

— Вечно ты на моем пути! Умри! Умри! Умри! — забыв о всякой благодетели, вопил Творимир.

Тут юркнул к ним Лорен. Старый чародей ловко сыпанул на лицо Бригена некий зеленый порошок — тот выпустил Творимира, и, червем извиваясь, вопя, забился на земле.

— В корзину… — быстро шепнул Лорен.

Корзина была набита до предела. Некоторых держали на руках, а где-то под ногами стенали раненые (на них, правда, старались не наступать). Последние, а в их числе Творимир, взобрались на бортик, и там отбивали частые удары воинов.

— Рубите канаты! — крикнул Лорен.

В дело пошли заранее приготовленные, тяжелые топоры. Корзина накренилась — кто-то едва не вывалился… но вот шар получил окончательную свободу и начал медленный подъем (сказывался перегруз).

Творимиру показалось, что Анна осталась внизу — сердце болезненно сжалось — огляделся — так и есть — рядом ее нет. И, несмотря на то, что они поднялись уже метров на пять — он готов был прыгнуть вниз, за нею.

Но вот, сквозь общий болезненный рев услышал ее голос — она успокаивала раненого, но с другой стороны корзины.

И наконец подоспели воины-лучники. Несложно было попасть в такую крупную цель как шар. И уже из многих дыр со свистом рвался жаркий воздух. Все же шар продолжал подъем — был уже на высоте метров пятнадцать — он поднялся над стенами, и ветер понес его в сторону.