Спящие красавицы

– Отвертка… эта шлицевая отвертка. Парень, который купил кресло-качалку, вероятно, воспользовался ею, чтобы открутить основание, а потом забыл забрать. Я так думаю. Я знала, что это не наша отвертка. К тому времени у нас не осталось никаких инструментов. Дэмиен продал их давным-давно, еще до мебели. Но эта отвертка лежала на полу в комнате Бобби, и я ее взяла. Пошла в гостиную, где Дэмиен сидел на складном стуле, больше в нашем доме сидеть было не на чем. Он говорит: «Пришла, чтобы довести дело до конца? Валяй. Но лучше тебе поспешить, потому что если ты не убьешь меня в ближайшие несколько секунд, думаю, я буду тебя душить, пока твоя дурацкая гребаная башка не отвалится». Говорит это все тем же голосом ведущего ночного радиошоу. И поднимает пузырек, в котором последняя пара таблеток, и трясет его, словно готовится объявить что-то торжественное: та-дам! А потом продолжает: «Вот сюда, хорошее место, много мяса», – и тянет мою руку, которая держит отвертку, к своему бедру, пока острие не касается джинсов. – Ну? Теперь или никогда, Джани-крошка, теперь или никогда».

Думаю, он этого хотел, сказала Ри.

– И он это получил. Я вогнала в него эту хрень по самую рукоятку. Дэмиен не кричит, просто шумно выдыхает и говорит: «Посмотри, что ты со мной сделала». Кровь заливает стул и пол, но он даже не шевелится, чтобы ее остановить. Говорит: «Прекрасно. Смотри, как я умираю. Наслаждайся».

Ты наслаждалась? – спросила Ри.

– Нет. Нет! Я забилась в угол. Не знаю, сколько там просидела. По мнению полиции, часов двенадцать или четырнадцать. Я видела, как смещались тени, но не знала, сколько прошло времени. Дэмиен сидел, и говорил, и говорил. Теперь ты счастлива? Распланировала все заранее? Вырыла ямку на поле, чтобы я повредил колено? Здорово ты это придумала, Джани-крошка. Наконец он перестал говорить. Но я его вижу… совершенно отчетливо, вижу даже сейчас. Мне снилось, как я говорю Дэмиену, что сожалею, как прошу у него прощения. В этих снах он просто сидит на стуле, смотрит на меня и синеет. Запоздалые сны, как говорит доктор Норкросс. Запоздалые для извинений. Очко в пользу дока, верно, Ри? Мертвые извинений не принимают. Ни разу за всю мировую историю.

Ты права, согласилась Ри.

– Но, ох, милая, ох, Ри. Чего бы я ни отдала, лишь бы изменить все только один раз, потому что ты слишком хорошая, чтобы так закончить жизнь. Ты даже никого не убила. Лучше бы на твоем месте оказалась я. Не ты. Я.

На это Ри ничего не ответила.

Глава 19

1

Клинт нашел номер мобильника Хикса в записной книжке, которая лежала у него на столе, и позвонил по городскому телефону. Исполняющий обязанности начальника тюрьмы говорил на удивление расслабленно. Может, принял таблетку валиума, а то и две.

– Похоже, многие женщины достигли состояния, которое вы бы назвали принятием.

– Принять – не значит сдаться, – ответил Клинт.

– Называйте как хотите, но после вашего ухода заснуло больше половины. – В голосе Хикса слышалась удовлетворенность, свидетельствовавшая о том, что, по его мнению, соотношение дежурных и заключенных вновь стало приемлемым. И останется таковым даже после того, как они потеряют всех женщин-дежурных.

Так власть имущие думали о человеческих жизнях. В таких терминах, как суммарная выгода, соотношения и приемлемость. Клинт никогда не стремился в начальники. Воспитанник системы опеки, он сумел выжить, преимущественно чудом, во владениях бесчисленных домашних тиранов. Выбор профессии стал его ответом на полученный жизненный опыт, попыткой помочь беспомощным, таким же людям, каким в детстве был он сам, и Марк, и Джейсон, и Шеннон… И его мать, этот бледный встревоженный призрак из смутного воспоминания.

Джаред сжал плечо отца. Он слушал.

– Имейте в виду, ожидается беспрецедентная бумажная волокита, – продолжил Хикс. – Руководство с неодобрением относится к стрельбе по заключенным. – Тело Ри Демпстер еще не остыло в чулане, а Хикс уже думал о бумагах. Клинт решил, что должен побыстрее закончить разговор, пока не использовал сленговый термин, которым называют мужчину, вступившего в сексуальные отношения с родившей его женщиной. Поэтому сказал, что скоро будет, и положил трубку. Джаред предложил приготовить сэндвичи с жареной болонской колбасой.

– Ты, наверное, голоден.

– Спасибо, – кивнул Клинт. – Именно это мне сейчас и нужно.

Колбаса скворчала на сковороде, и запах быстро добрался до носа Клинта. Такой аппетитный, что на глазах выступили слезы. А может, слезы навернулись на глаза раньше.

«Мне нужно завести такого же», – сказала Шеннон при их последней встрече, глядя на фотографию маленького Джареда. И, вероятно, завела.

Лайла сказала, что девушку звали Шейла. Шейла Норкросс.

Ему это льстило, льстило, как ничто другое. Шеннон дала девочке его фамилию. Теперь у него из-за этого возникли проблемы, но тем не менее. Это означало, что она любила его. Что ж, он тоже любил Шеннон. По-своему. Их связывало такое, чего другие никогда бы не поняли.