Спящий БОГ 018

До христианства секс понимался божественным даром неба. После христианства в нем видят приманку сатаны и дорогу в ад. Формируется доселе невиданная христианская половая мораль. Асексуальность становится показателем духовной чистоты — чем больше человек верит в Бога, тем более он порядочный, и тем меньше у него должно быть секса. А у самых порядочных, у святых, даже мыслей о сексе не должно быть. А если вдруг они и приходят, то немедленно молиться и каяться нужно, ибо грех большой эти мысли.

Когда на древний мир с его откровенными радостями легло христианство, где люди всю жизнь не мылись во славу божью, возникли многочисленные запреты в интимной сфере. Например, оральные ласки по понятным причинам уходят из жизни христиан. На их месте утверждаются гласные и негласные нормы, что подобные практики унизительны и неприличны для порядочных людей, что они разрушают их честь и достоинство.

Причины запрета на поверхности. Если представить цивилизацию, запрещающую чистить зубы и поощряющую расковыривать раны в ротовой полости и разводить там червей, можно не сомневаться, возникнет табу на поцелуи. Сформируется подсознательная установка, что порядочному человеку целоваться унизительно — что это грязь и все такое.

В языческом мире даже чернь не позволяла себе не мыться. В христианском мире не только чернь игнорировала личную гигиену, но и высшая элита. Например, королева Кастилии и Леона Изабелла Кастильская, фанатичная католичка, хвасталась, что мылась дважды в жизни — когда родилась и когда рожала. Больше вода не касалась ее тела. Зная женскую физиологию, можно представить, какой удивительный запах источала королева.

Мужчины в этом вопросе были не менее набожны, но можно предположить, из-за особенностей физиологии, от них исходил менее густой запах. Они не имели ежемесячных проблем, не рожали, и потому их пожизненная антисанитария была менее выражена.

Местности, на которые опускалось христианство, имели характерный запах. Многие табу, рожденные в этих условиях, до сих пор хранятся в низах общества — там строгий регламент на места для поцелуев. И мало кто знает, что его личное отвращение к этому виду секса — последствия христианства, установившего на подсознание эту программу.

Патрик Зюскинд в романе «Парфюмер. История одного убийцы» так описывает стоявший в Европе смрад: «Улицы провоняли дерьмом, задние дворы воняли мочой, лестничные клетки воняли гниющим деревом и крысиным пометом, кухни — порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняли затхлой пылью, спальни — жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков. Из каминов воняло серой, из кожевенных мастерских воняло едкой щелочью, из боен воняла свернувшаяся кровь. Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов — луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром, и кислым молоком, и онкологическими болезнями. Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял, как и священник, ученик ремесленника – как жена мастера, воняло все дворянство, и даже король вонял, как дикое животное, а королева, как старая коза, и летом, и зимой».

Христианским подвигом считалось копить на теле и голове вшей, а в своей постели клопов. Религиозное обоснование «подвига» — эти насекомые питаются кровью. Если христиане причащаются Христовых тайн (ритуально вино пьют и хлеб едят), то насекомые, напившись христианской крови, отчасти тоже приобщаются Христовых тайн.

Насколько приобщаются — на эту тему в средневековой Церкви была отдельная большая дискуссия. Почтенные мужи потратили много времени и творческих сил, выясняя, как нужно относиться к насекомым, насосавшимся христианской крови. Или к мышам, которые в церквях иногда «приобщались» к хлебу с вином — плоти и крови Бога.

Неизвестно, какое последствие это имело для мышей, но для вшей это выразилось в том, что в христианском мире их называли божьими или небесными жемчужинами. Чем больше на человеке было этого «жемчуга», тем больше у него было повода для гордости. 

Влюбленные юноши, желая сделать девушке комплимент, говорили ей, какие у нее прекрасные крупные вши. Поэты писали своим возлюбленным стихи, где восхищались их паразитами, намекая на набожность и непорочность своего предмета обожания.

Государственные мужи того времени полагали, что напившиеся христианской крови блохи могут исполнить ответственные поручения. Например, в Швеции им доверяли такое важное дело, как выборы градоначальника. Блоха с этим отлично справлялась. На бороду какого кандидата она прыгала, тот и становился победителем за кресло градоначальника.

Но дальше всех в этом вопросе продвинулись, конечно же, христианские святые. Чтобы правильно отнестись к дальнейшему тексту, нужно различать биографию и житие. Биография — это описание реальной жизни человека. Житие — это описание чудесного в крайне преувеличенном свете, чтобы подчеркнуть святость данного человека.