Спящий дракон

Гестион следил за мыслями, смотрел на набегающие волны, которые заворачивались белыми кружевными воротничками, а потом сползали, шипя и пузырясь, по темным круглым камням. Он пропустил момент, когда вода стала подниматься, достигла его ног, поднялась еще выше, зеленая, прохладная… Гестион перестал чувствовать жару, окунулся с головой, приподнялся и повис, как поплавок. Вода, сомкнувшись над макушкой, затопила небо с редкими пушинками облаков, затопила солнце, затопила каменные острые пики за спиной…

Когда Гестион очнулся, была ночь. Мальчик лежал на шерстяном, пахнущем дымом одеяле. Рядом горел костер.

У костра на корточках сидел маг и подбрасывал в огонь куски плавника. Поставленный на камни котелок бормотал сердито, с шипением, окутывался паром, когда бурлящая жидкость переплескивалась через край. Ветер принес аппетитный запах похлебки, и живот напомнил Гестиону о себе. Мальчик приподнялся, и Учитель, услышав, спросил:

– Есть хочешь? – Черный камень над его лбом отражал красные языки пламени.– Сейчас будет готово. Беги за ложкой!

Гестион встал, чувствуя легкость в теле и некую отстраненность, какая бывает, если видишь картины, навеянные пением скадда.

Строго по очереди Гестион и маг погружали ложки в котелок, причем каждый старался оставить другому лучшие куски. Когда с похлебкой было покончено, маг, облизнув свою круглую серебряную ложку, спрятал ее в карман куртки. В этот момент он меньше всего походил на мага, скорее – на крестьянина или рыбака, которому пришлось заночевать вне дома.

Учитель повернулся и обратил на Гестиона сосредоточенный взгляд зеленоватых глаз, глубоко упрятанных в темные впадины глазниц.

– Я доволен тобой! – сказал он.– Сегодня ты расковал первое звено своей цепи.

– А…– смущенно пробормотал Гестион.– Но я ничего не помню, Учитель!

– Вспомнишь! – уверенно сказал маг.– Это совсем маленькое звено, мальчик. Но очень важное!

– А что дальше? – Внутри у Гестиона все ликовало от похвалы.

– Дальше не спеши! – отрезал маг. И замолк.

Пахло морем и сладким дымом догорающего костра. И травяным настоем, который они прихлебывали маленькими глотками из деревянных чаш. Над спокойным морем полыхали зарницы. Иногда тишину нарушал протяжный свист: вздыхал дракон. Звери все еще спали на камнях наверху. Они будут спать до восхода. Ветер усилился. Он был теплым и соленым и сдул пепел с потускневших углей. Костер вспыхнул и озарил худое загорелое лицо мага.

– Учитель! – решился спросить Гестион.– Это твой остров?

– Мой.

– И у тебя есть здесь дом?

– Есть.

– Отчего же мы здесь, Учитель?

– Ты хочешь под крышу?

– Нет, нет!

– Ты станешь магом, Гестион. А дом мага – он сам. Привыкай. Ночь длинна.

– Так что же, мы совсем не будем спать, Учитель?

– Нет.

– Но ты сказал: завтра мы летим к Закатным горам. И будем сражаться!

– Я не сказал «сражаться». Разве ты хочешь спать? Сиди и слушай, как светят звезды. Ты и так много спишь, мальчик. Магу некогда спать, если он учится.

– Ты учишься, Учитель? – удивился Гестион.

– Всегда. Молчи. Время уходит, а у тебя всего одна жизнь.

– А у тебя, Учитель?

– У меня – нет. А теперь закрой свой рот, мальчик, или я отвезу тебя в Руну и возьму другого несмышленыша.

Гестион испуганно замолчал, а волны продолжали катиться и катиться, как делали это века и века. И они были древней, много древней Троя-Странника.

X

«Некий маг нашел древний, времен Махд-Шагош, талисман. Правило возничего крылатой колесницы. Но колесницы у него не было, поскольку в нынешнее время никто из нас не знает даже, как они выглядели. Зато по ночам сиял талисман необычайно, а в холодное время, если сунуть его за пазуху, то тепло. И был маг весьма доволен».

Фахри Праведный Эдзамский. Происхождение магов и божественная сила волшебства

От дома Ронзангтондамени до Дворца – три минуты пешком. Но этикет требовал, чтобы подъехала Женщина Гнона в карете или на колеснице в сопровождении свиты, и протрубил ее глашатай, возвестив:

– Женщина Гнона приехала!

А Королевская Привратница, склонившись, произнесет:

– Королева ждет тебя, Женщина Гнона!

Только тогда возничий свистнул, упряжные псы натянули постромки, и карета, въехав в арку, прокатилась по парковой аллее и остановилась в положенном месте рядом с другими. Выйдя из кареты, Ронзангтондамени отпустила всех, кроме трех избранных мужей. Если бы не этикет, она отослала бы и мужей, взяв одного Санти.

Впятером они проследовали ко входу во Дворец.

Санти впервые увидел Королеву Урнгура. И удивился, как она похожа, и внешностью, и одеянием, на Ронзангтондамени.

«Может быть, все Женщины Урнгура похожи?» – подумал юноша.

Скоро у него появилась возможность убедиться в правильности своего предположения.

Королева обняла Ронзангтондамени.