Спящий дракон

— Карл, — покачивая головой, обратилась к нему Дория, — может, объяснишь все-таки, что происходит?

— Думаю, ребята, нам всем лучше убираться отсюда, — заметил Уолтер. — Когда об этом узнают власти — не думаю, чтобы им понравилось.

Эллегон направился к северу — теперь он был так высоко, что казался темной точкой в небесной голубизне. «Свободен!»

— Зачем, Карл? — Снова Дория.

Он на ходу обнял одной рукой ее, другой — Уолтера.

— Затем, что правильнее я не поступал ни разу за всю. Свою. Чертову. Жизнь.

«Свободен!» — слабея, донеслось издалека — или только пригрезилось Карлу?

На самом деле, это не имело значения.

Никакого.

«Свободен!»

Глава десятая ТАВЕРНА «ТИХИЙ ПРИЮТ»

Можно жить без стихов, можно жить без картин,

Можно жить без ума, можно жить без родни.

Можно жить без друзей — проживешь и один, —

Но пойди проживи без хорошей еды!

Эдвард Булвер-Литтон.

Уолтер Словотский с трудом удерживался от насмешливого покашливания — с таким восторженным видом вела их Андреа по широкой улице в таверну «Тихий приют».

— Это надо видеть, — говорила она, подгоняя друзей. — И к тому же я совершила весьма неплохую сделку — с нас возьмут всего сотню золотых за десять дней!

Сотня золотых? По местным ценам и правда крохи. Уолтер пожал плечами. Или эта гостиница — жуткая дыра, или Чарующее Заклятие Андреа производит невероятный эффект.

Та же мысль пришла в голову и Ахире.

— Если ты зачаровала хозяина, не выйдет ли…

— Не волнуйся. — Она не замедлила летящего шага. — У хозяина, правда, висит на шее амулет, штучка, которую он считает оберегом от заклятий, но в нем нет никакой силы — он или выдохся, или поддельный… Вот мы и пришли.

Гостиница, трехэтажный мраморный особняк, казалась сошедшей со страниц «Унесенных ветром». Высокие ребристые колонны ограждали широкую лестницу; вестибюль был просторный и тихий, с полом, устланным темно-красным мягким ковром, который почти мгновенно впитал усталость Уолтеровых ног. Он улыбнулся, когда задрал голову и увидел фреску на потолке: фигуристые нимфы играли там в догонялки с единорогами.

Он начал стаскивать с себя рюкзак, но тут откуда ни возьмись появились шесть девушек в белоснежных кимоно, которые освободили всех от их ноши, а потом еще шесть — с серебряными подносами, на которых лежали горячие влажные полотенца, чтобы обтереть лица и руки, сухие и пушистые — чтобы вытереться насухо, и стояли высокие запотевшие стаканы с вином и льдом.

И все это — едва гости переступили порог. Уолтер кивнул самому себе. Кажется, мне это нравится.

А потом — на миг — его сомнения вернулись. Из-за занавесей вышел толстяк — обширный кафтан желтого шелка едва скрывал выпирающий живот.

— Да, друг мой, похоже, вы были правы. — Он с усмешкой глянул сверху вниз на Андреа, которая едва ли доставала ему до груди. Уолтер попытался прикинуть его вес — 350? Все четыреста фунтов? — М-да, ну и чумазая же компания — но ладно, не обращайте внимания, Томмало просто бурчит, как и всегда. А постояльцам все можно: их причуды оплаче… — Он оборвал себя, пощипал кончик орлиного носа и покачал головой. — Итак, гости мои: вы сразу поднимитесь в номера или желаете сперва перекусить?

— А ванная у вас есть? — поинтересовался Ахира.

— Вы меня обижаете! — Хозяин даже отшатнулся. — Это, господин вы мой, таверна «Тихий приют». Где еще в прекрасном Пандатавэе, где еще, спрошу я вас, найдете вы заведение, столь же толково устроенное, столь же полное всего необходимого для удовлетворения желаний гостя — любых его желаний!

Уолтер оглядел ближайшую служаночку с головы до ног. Да, эти не чета немытым уродкам из Ландейла! Он перевел взгляд на Карла. С другой стороны, тупица-мечник может и устроить ему проблему… ну неужто же нельзя понять, что между этим миром и домашним есть разница! В конце концов, здесь Пандатавэй…

А хозяин все вещал:

— Вы даже обнаружите… — не стоит ли мне скрыть это?.. — нет, нет, — вы обнаружите, что к ванным у вас в номерах подведена проточная вода, и достаточно лишь чуть-чуть повернуть ручку, чтобы в этом убедиться — и умыться. — Он бесшумно притоптывал ногой по пушистому ковру. — А еще вы найдете в комнатах тишину и уют, и сон ваш будет глубок и спокоен, а грезы — светлы и приятны. Стол наш составляют самые изысканные, самые лучшие блюда… — Он хлопнул себя по лбу. — Но какой я невежа! Я — Томмало, ближайшее десятидневье вы у меня в гостях — и по невиданно низкой цене!

Лоб его пошел морщинами, словно он пытался вспомнить, с чего бы это он согласился на подобные уступки. Взглянул на Андреа, на Аристобулуса, на их серые мантии…

— Похоже… — забормотал он, — впрочем, нет, нет… у меня же амулет от этого… или его сила развеялась? Нет, нет. Займись гостями, Томмало, и не испытывай их терпения, старый осел. Нашел время болтать…

Ахира поднял руку.

— Я хотел бы сперва принять ванну. Полагаю, все остальные — тоже.

— Кроме меня.