Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами. Возвращение джинна

Пришлось применять спецтехнику — неймсы и плазменные резаки, чтобы расчистить завалы и приблизиться к дыре, соединявшей пещеру, где стоял блок метро, с залом, где спал вечным сном в своем потрескавшемся от взрыва бомбы коконе моллюскор.

Ян Лапарра в свое время уже встречался с боевыми роботами гиперптеридов, поэтому для него знакомство с роботом иксоидов не было чрезвычайным событием. Для Хана и оперативников группы эта встреча была первой, и они чувствовали себя не в своей тарелке, разглядывая чудовищную гору оплывшего пузырями металла, вовсе не напоминающую некое существо или механизм.

— Впечатляет! — заметил Джума Хан, когда группа налюбовалась мертвым моллюскором и приступила к работе. — Как ты думаешь, он еще может ожить?

— Судя по отсутствию «дыхания» — вряд ли, — ответил Ян Лапарра. — Хотя категорично утверждать не берусь. Хватило же ему сил послать Ромашина-младшего, а потом и Селима.

— Куда послать?

— За кудыкины горы.

— А если он их просто уничтожил?

— Не исключено, хотя это больше вопрос веры. Я лично верю, что парни живы.

— Командир, там еще один тоннель, — доложил кто-то из подчиненных Лапарры. — Тоже завален.

— Попробуйте прочистить, проверим, куда он ведет.

— Есть.

Через час эксперты, посоветовавшись с инками своей сложной научно-исследовательской аппаратуры, установили окончательный диагноз: моллюскор полностью обездвижен, лишен источников энергии, частично разрушен взрывом и уже никогда не сможет быть магическим оператором. Под словом «магический» подразумевалась способность изменять характеристики среды в очень широком диапазоне, практически без ограничений, а также манипулировать энергиями, трансформациями, геометрией пространства, физикой мира и психикой существ, его заселявших. Все эти способности укладывались в принципы уже разрабатываемых людьми технологий класса «БОГ» и никого особенно не удивляли. Но тревожили. Потому что тот, кто владел технологиями «БОГ», по сути и являлся богом, то есть магическим устроителем и конструктором мира, от которого зависели судьбы любых его жителей.

— Жаль, — заметил Джума Хан, выслушав резюме экспертов. — Можно было попытаться законтачить с роботом и выяснить, куда делись наши ребята.

Лапарра промолчал, испытывая примерно те же чувства.

Еще через час группе удалось пробить тоннель, заваленный глыбами обрушившегося потолка, и разведчики устремились по нему в глубины лунных гор, обнаружив целую сеть ходов, напоминающих червоточины в яблоке.

— Возвращаемся? — предложил Джума Хан, которому порядком надоело путешествие по мрачным подлунным пещерам. — Здесь нам делать нечего, парни и без нас справятся, тем более что никто сюда теперь не сунется, метро под нашим контролем.

— Подождем, — не согласился Лапарра. — Я не знаю, что докладывать Володе, похвастаться нам, по сути, нечем.

Подождали, ощущая тяжелое давящее присутствие «магического трупа», действующего на психику так же негативно, как и труп гигантского живого существа. И, как оказалось, ждали не зря. Интуиция Лапарру не подвела. Когда терпение и у него подошло к концу, кобра группы десанта доложил:

— Командир, мы тут обнаружили странный объект, не хотите взглянуть?

— Иду, — сорвался с места Ян, махнув рукой Джуме.

Путешествие по тоннелям подлунной сети оказалось не слишком длинным — около полутора километров. Ход вывел Хана и Лапарру в огромный зал, освещенный фонарями разведчиков, и командиры группы остановились, разглядывая представшую перед глазами картину.

Человеческий череп!

Колоссальных размеров — высота около километра, ширина тоже с километр — человеческий череп, слепленный из ажурных снежных перьев, стеклянных перепонок, металлических прутьев и жил. Во всяком случае, именно это сравнение первым приходило в голову при взгляде на объект. Конечно, ни о каком черепе речь не шла, да и отличий и мелких деталей в геометрии объекта набиралось немало. И все же общая форма его была так близка знакомой фигуре — черепу, что воображение невольно начинало подрисовывать к нему недостающие части, в том числе скелет, и у зрителей перехватывало дыхание от избытка чувств.

— Ни хрена себе! — нарушил молчание Джума Хан через минуту. — Что это?!

— Пушкин, — пробормотал Лапарра.

— Что?!

— Читал «Руслана и Людмилу»? Есть такая поэма у Александра Сергеевича. Там герой встречает говорящую голову.

— Ну? — не понял юмора Хан.

— Перед нами та самая голова… вернее, что от нее осталось. А под ней лежит меч-кладенец. Кто им завладеет, тот победит злодея Черномора.

— Тьфу! — в сердцах сплюнул Хан. — Я думал, ты серьезно… И все-таки, что это за штуковина?

— Спроси чего-нибудь полегче. Володя намекал, что моллюскор и «джинн» сидели в Луне не зря, они что-то стерегли. А стерегли они этот самый череп.

— Жуть какая! Кровь в жилах стынет!

— Что-то ты сегодня больно впечатлительный.

— Просто представил, что могут охранять два боевых робота колоссальной мощи.

Лапарра помолчал:

— Да, ты прав, мон шер, это что-то очень серьезное.