Спящий джинн. Кладбище джиннов. Война с джиннами. Возвращение джинна

Снова помчались по цепи коридоров и помещений, нанизанных на коридоры, как бусины на нить ожерелья. Помещения эти, богатые неожиданными переходами форм, не признающих острых углов и прямых линий, были так далеки от эстетики земных геометрических конструкций, что вызывали не восхищение, а неприятие и отторжение. Неизвестно, пользовались ли Черви Угаага такими формулами, как «золотое сечение», или нет, возможно, в их мире пропорции подчинялись другим принципам, но долго любоваться интерьерами помещений ковчега земляне не могли. Уставали глаза, портилось настроение, сжимался желудок. Все здесь было ч у ж о е, нечеловеческое, необычное, раздражающее, и психика людей реагировала на это, протестовала, заставляла испытывать тревогу и страх.

Остановились в одном из отсеков корабля, чтобы отдышаться.

— Зари-мы не хватает, — признался вдруг Артем.

— Соскучился? — понимающе прищурился Роман.

— Она экстрасенс, — сухо отрезал безопасник.

— Ну и что?

— В прошлом походе с Селимом именно она помогла нам найти люк в ковчег, а потом и центр управления.

— А-а… извини, не сообразил. Так ты хочешь сказать, что мы заблудились?

— Нет, здесь трудно заблудиться, путь один — куда ведет коридор. Он соединяет все отсеки корабля, как кровеносный сосуд — органы человеческого тела. Да и сам корабль, по сути, больше организм, чем техническое сооружение.

— Большой Червяк, — кивнул Роман. — Очень даже похоже. Что ж, проверим.

Отряд устремился вслед за «мустангом» в глубину коридора, петлявшего как кишка, но вполне целенаправленно закручивавшегося вокруг центральной оси-трубы ковчега, где должны были располагаться его трюмы.

Через полчаса выбрались в одно из помещений, имевшее форму купола, и обнаружили у стены нечто вроде свернувшегося гигантского гофрированного шланга диаметром около трех метров. Сморщенная оболочка шланга отблескивала металлом и вызывала ощущение шкуры живого существа.

— Червь… — дрогнувшим голосом сказал Артем, водя по «шлангу» лучом фонаря. — Мертвый…

— Ничего себе червячок! — вполголоса отозвался Роман. — Он же размером с газовую трубу!

— Мы видели Червей гораздо крупнее.

— Неужели они и в самом деле были разумными существами?

— Вполне.

— Честное слово, плохо верится. Ни рук, ни ног, ни щупалец… и головы не видно…

— У них все тело — голова, руки и ноги одновременно.

— Ну разве что. Однако я не понял, это уже и есть центр управления? А он был членом экипажа?

— Экипаж ковчегу не требовался. Как я уже говорил, корабль Червей представлял собой единый организм, объединявший собственно корпус, компьютер и экипаж. Но это еще не центр управления.

— Мы не заблудились?

Артем осветил потолок помещения, потом стены и пол. Луч фонаря отразился от бликующего обода в центре зала, опоясывающего вход в шахту.

— Попробуем нырнуть сюда.

Углубились в шахту, чувствуя нарастающий дискомфорт. Всем уже порядком осточертело изучать дикую геометрию внутренностей исполинского корабля, хотелось выбраться из него на волю и «подышать свежим воздухом».

Внизу проявилось колечко света — вход в освещаемый отсек. Еще несколько секунд, и отряд вывалился в огромный грот.

От пола, имевшего вид ребристого, как стиральная доска, корыта, до чешуйчатого потолка грот пронизывала толстая колонна с оплывшими, складчатыми, блестевшими, как ртуть, стенами. Колонну по центру опоясывала гофрированная труба, напоминающая сморщенный металлизированный шланг. Это был еще один Червь Угаага!

Основание колонны утопало в огромном наплыве из полупрозрачного сине-зеленого материала, напоминающего стекло. Наплыв светился изнутри, освещая весь зал тусклым «мертвецким» светом, и создавал неприятное ощущение живого органа.

Стены грота имели багровый цвет с тусклыми алыми прожилками, выступающими, как вены на руках человека. На потолке они были помельче, на полу крупнее, образуя волнистый узор «вен и артерий», вздувающихся на метровую высоту.

Неподалеку от колонны из пола вырастало чешуйчатое щупальце, поддерживающее нечто вроде беседки с ажурными стенами и зеркальной крышей. Беседка соединялась с колонной, полом и потолком двумя десятками серебристых, клейких на вид тяжей и перепонок.

За колонной виднелась странная конструкция, похожая на ледяную ротонду, из которой к колонне тянулись толстые жилы, разворачиваясь в червеобразные шланги. По ним изредка пробегали синеватые искры, отчего они конвульсивно вздрагивали.

— Это и есть твой центр управления? — пробормотал озирающийся в растерянности Роман. — Интересно, каким образом ты заставишь его работать, даже если он еще не совсем дохлый?

Артем опомнился, перестал прислушиваться к тишине зала, подплыл к «беседке», венчающей щупальце. С минуту разглядывал сооружение, проверяя свои ощущения.

— Всем отойти!

— Это почему? Что ты собираешься делать?

— Это центральный нервный узел ковчега, я имею в виду весь зал. Эта «беседка» должна играть роль программатора.

— С чего ты взял?

— Ковчег гиперптеридов аналогичен этому, а он тоже имел программатор, ну, или считыватель файл-команд. Я попробую сыграть роль такого файла.

— А ты уверен, что корабль способен летать?