Спящий Игрок (СИ)

— Говорите, — приказал король.

— Две заставы уничтожены полностью, все люди убиты. Королевский боевой маг, Мастер Талли погиб, — доложил офицер.

У меня потемнело в глазах. Талли погиб? Как? Как такое вообще возможно? Губы задрожали. Слезы крупными каплями застыли на глазах. Саймон сжал скулы и опустил взгляд в стол.

— Как это произошло?

— Мастер Талли последнее время уничтожал рунных магов очень успешно. Точно, как он погиб, никто не знает. Он и ещё два мага заметили рунных магов уже на нашей территории. Завязался бой, потом рунные маги применили какую-то новую вязь. Было выжжено всё до основания. Нашли только его обгоревший медальон. Все тела сгорели дотла, — офицер протянул королю медальон Талли.

— Почему сделали вывод, что они погибли, а не то, что их пленили? — голос короля становился жестче, он сжал в руке медальон.

— При просмотре магического фона найденного человеческого пепла увидели, что это пепел от трех человек. Мастера Талли и магов, его сопровождавших, — отчеканил офицер.

— Как давно это случилось? — уточнил король.

— Пять дней назад.

— Понятно, еще что-то? — спросил король офицера.

— Никак нет, Ваше Величество, это всё, — доложил офицер и слегка кивнул.

— Спасибо, можете быть свободны, офицер, — отпустил его король.

Офицер вышел. Я сидела и не могла пошевелиться. Талли погиб. Мой любимый Талли погиб. Как? Почему? Подошел Саймон, сел рядом, сжал моё плечо.

— Держись, — глядя мне в глаза, прошептал брат.

И слезы сами хлынули сплошным потоком, я в голос разревелась, воткнувшись в плечо брату. Меня трясло. Я никак не могла остановиться. Саймон обнимал меня за плечи и тихонько гладил по голове.

Чем выше поднималась рунная вязь, тем больше рука теряла чувствительность. Рука внутри холодела, будто лёд наполнял её. Талли с ужасом смотрел на себя, понимая, что теряет контроль сам над собой. Он пытался заморить себя голодом, но его кормили насильно. Зажимали нос, раздвигали зубы и заливали какую-то жидкую питательную дрянь, до тех пор, пока он не начинал захлебываться и инстинктивно глотать. Он пытался не спать, но как только это заметили, принц распорядился усыплять его вязью, и теперь он спал по шесть часов в сутки независимо от своего желания. Его берегли. И никак не давали навредить себе. Душевная боль и отчаяние наполнили его разум и сердце и рвали на части. Он мечтал о смерти и о том, чтобы какое угодно чудо прервало его инициацию и не дало навредить Элли. За первую неделю руны покрыли правую руку полностью. Два дня теперь надо было ждать, разум должен был привыкнуть и принять новое состояние своего тела. Талли уже начинал ощущать отзвук чужого влияния на свой разум, но пока ещё мог это гнать от себя.

Как молитву, он твердил, не переставая: «Элли, любимая, прости. Элли, любимая, прости». Он просыпался и засыпал с этой молитвой, это стали единственные слова, что он мог произнести.

Радаган заходил к нему каждые два дня. Смотрел, ухмылялся и уходил.

Прошла ещё неделя, и вторая рука покрылась рунами. Сопротивляться подчинению становилось всё сложнее. Уже отчетливо в голове звучал голос хозяина. Талли зажмуривал глаза и изо всех сил вспоминал Элли. Как они в саду смотрят фонтанчик, как сидят в кафешке и пьют кофе, кушают пирожные и смеются. Но чем больше шло время, тем более расплывчатым становился образ любимой. Приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы держать любимый лик в памяти. Талли по крупицам терял себя, осознавать это было невыносимо.

Опять пришел Радаган, уже не было столь сильной ненависти, кто-то внутри желал подчиняться. Принц подошел очень близко и вдруг резко и неожиданно почти крикнул:

— Кто твой хозяин?

Из Талли рвался наружу ответ «Ты», но он сжал зубы до того, что они захрустели, и зажмурил глаза, только бы не видеть лицо Радагана. Молчание было мучительно, рунные письмена начинали жечь тело, но он не обращал внимания на боль. Главное — не признать хозяина, может получиться выстоять, а внутренний голос говорил: «выстоять нельзя, не надейся, подчинись, и всё пройдет». Но маг бился, вопреки всему бился до последней капли своего погибающего сознания.

— Молчи, Талли, молчи. Я подожду. Ещё немного, и ты будешь слушать всё, что я скажу, и будешь счастлив выполнить любой мой приказ, — сказал Радаган и ушел.

Маг хотел без сил упасть на колени, но прикованные руки не позволяли даже этого. И он просто повис на цепях. Слёзы катились по щетине на щеках. Он не мог подчиниться, но уже и не мог сопротивляться. Сил оставалось всё меньше и меньше.