Спящий Игрок (СИ)

Естественно, в ответ тишина. Я села на траву. Я ждала. Прошел день, наступила ночь, а я так и не начала ничего делать. Я сидела по центру этого пустыря и ждала. Моё сознание постепенно слилось с этим местом, я в нем растворилась. Теперь я сама была этим местом. Кто-то звал меня. Точнее, не меня, а вообще. В голосе была боль и безудержная печаль, и тоска. Тоска смертельная наполняла голос. И даже не голос это был, а скорее, ощущение, полу мысль — полу шепот. Кто-то из последних сил звал на помощь. Умирал. Умолял. В последней надежде ожидая помощь. Любую. От любого. Кто придет. Кто сможет. Кто осилит.

Я очнулась утром вся в слезах, а вокруг меня сидели черные липкие твари. Я вскочила, напугалась. Но они не приближались. Они ждали. Я остановилась. Теперь мы были друг напротив друга, и все чего-то ждали. Моё фиолетовое Солнышко вело себя с ними иначе. Оно не сторонилось, но и не нападало, оно выпустило лучики, и они шевелились в воздухе вокруг меня. Я не мешала Солнышку вести себя самостоятельно. Вокруг меня стали проявляться новые дымные фонтанчики. Теперь вокруг уже был сплошной круг из фонтанчиков. Дым усиливался. Пока не стал сплошной черной стеной передо мной. Это был портал. Кто-то приглашал меня. Я не могла отказать. О том, что будет со мной на той стороне, я почему-то не думала. Даже мысли такой не появилось. Я просто шагнула в портал.

Это был мир черных липких тварей. Они кучами лежали у портала. Кто-то еле шевелился. Кто-то пытался ползти и дотянуться до черного портала в наш мир. Но в основном они умирали. Этот мир погибал. Повсюду твари лежали и еле шевелились. Я поняла, кто меня звал. Мир молил о спасении. И тут до меня дошло. Мир молил о спасении меня? Мир? Меня? Вот попала. Я ж никогда миры не спасала. И понятия не имею, как это делается. В школьной программе не было предмета по спасению миров. Ну вот, забыли ввести такой предмет. Никто не думал, что за партой могут сидеть будущие демиурги. Ладно, шутки шутками, а делать-то что? А думать кто будет? Твари пришли в наш мир за едой в виде энергии, значит, своя у них кончилась, неважно, по какой причине. Кончилась и всё. И пошли они, маленькие, черненькие, спасать свое потомство. И мне стало их жалко. За потомство любой родитель сделает всё, что угодно.

Я поняла их нашествие и не могла осуждать. Они не могли достучаться до человеческого разума. Их просто никто не слышал. Я даже не знаю, как сама-то услышала. И им не оставалось ничего, кроме как напасть. Для начала надо посмотреть: может, какой остаточный фон энергопотоков остался. И я начала работать.

Сначала зрением посмотрела. Везде вокруг тишина, ни одной светлой искорки. Выпустила лучики: так много, сколько вообще получилось. И лучики стали жадно искать источники. Никто лучше моих лучиков не найдет себе еду. А я смотрела. Смотрела сразу из всех лучиков. Сознание захлебывалось от потока чужемирной информации, пытаясь обработать все новые картинки, начиная от образа местных жителей, до формы их жилищ, форм растительности и вообще всего.

Мозг уже готов был взорваться от этого изобилия, как я вдруг увидела малюсенькую искорку. И кинулась к ней. Идти, бежать — короче, далеко эта искорка от портала оказалась, я шла, по ощущениям, несколько часов. Портал у меня здесь не встал, что-то, видимо, не так здесь было. Я дошла. Я нашла. И что я вижу?

На огромном пустыре лежит огромная каменная плита, и на ней высечены символы. Я не знала, что это за символы. Но от плиты шел дикий ледяной холод. Она даже инеем покрылась в местах соприкосновения с землей. Ох, как не нравилась мне эта глыба. Прям руки чесались разбить её. Зудело всё внутри. Никогда в жизни мне не хотелось что-то разбить, уничтожить, стереть с лица земли, в пыль, в прах, а ещё лучше — в ничто, в абсолютное, полное ничто. Чтобы даже в памяти этой гадости не осталось.

И я взяла, так сказать, власть в свои руки. Я начала попытки её разбить. Но плита оказалась не такой простой. Никакие вязи, которые я знала, на неё не действовали. А рядом никаких больших кирпичей не лежало, хотя я понимала, что это тоже не помогло бы. Я пыталась лучиками её сдвинуть, но не тут-то было. Она даже шевелиться не хотела. Я села напротив, и начала перебирать все на свете.

— Сим-Сим, разбейся! — не помогло.

— Сим сала бим, сгинь! — фиг.

— Абракадабра! Гори синим пламенем! — ага, счас, разбежалось.

В общем, ничего у меня не получалось. Смотрела я на эту глыбу, на черных и липких, а они, кто мог, подползли и ждали. Жалко вас, ребята. Раз вы до меня достучались, значит, вы разумные. А разумные должны жить и дружить.

— Простите меня, ребята. Не всесильная я. Не знаю я, как вам помочь, — и я встала с земли и, медленно глядя в темно-фиолетовое небо, пошла вокруг глыбы.