Спящий океан (СИ)

Одилия вся сияла от счастья и улыбалась той улыбкой, которая служит признаком скорее собственного удовольствия, нежели чем искренней радости разделить пару вечерних часов с близким другом. Но делала она это так невинно и ребячливо, что Ровена вовсе не заметила данного нюанса, сама являясь еще более невинной и ребячливой.

 — Скажи, ты рада, дорогая моя?! — нетерпеливо вымолвила Одилия, желая услышать только лишь бурные восторги своей собеседницы. — Я ведь подумала о тебе в первую очередь! А ты знаешь, моя матушка мастерица собирать самый цвет общества у себя в салоне.

— Мне было бы приятно составить тебе компанию. Так, у нас будет возможность чаще видеться и болтать о том, о сем.

Одилия, не совсем удовлетворенная реакцией подруги подчеркнула:

— Это конечно да, мне тоже не терпится. Но ты знаешь, ведь надо будет следить за собой и тщательно подбирать гардероб.

— О, это я могу. Хотя для кого бы стоило так прихорашиваться? Ведь ты говорила, что в салоне твоей матушки совсем нет людей нашего возраста. Так что мы сможем общаться скорее только между собой, не правда ли? — осведомилась Ровена, наивно приподняв брови. Одилия недовольно повела плечами и ответила:

— Ох, боже мой, какое ты еще дитя! Была бы здесь Валентина, она бы мигом преподала тебе пример.

— Какой пример?

— Такой, что в первую очередь ты должна была обратить внимание на следующие слова: салон моей матушки пестрит знатными дамами и господами. И, знаешь ли, иногда было бы неплохо завести дружбу, которая потом может оказаться очень полезной, кто знает.

— Ах, это! Ты же знаешь, я не преследую подобных целей.

Одилия закатила глаза и вздохнула.

— Иногда ты меня утомляешь, моя милая, надо быть знакомым с тобой поистине глубоко и подробно, чтобы не подумать, что ты не в своем уме. Ужели тебе не хочется обзавестись парой-тройкой высочайших знакомых?

Ровена замолчала, ровно как и Одилия. И так бывало довольно часто. Этой паре очень не хватало Валентины, которая умела всегда сгладить меркантильную расчетливость и тягу к изысканной жизни Одилии и наивную простоту Ровены. Валентина умела превращать эти черты в нечто среднее и часто выступала посредником, передавая речи от Одилии к Ровене и наоборот так, чтобы все острые углы оказывались в итоге сглаженными.

Через некоторое время Ровена соизволила заговорить, найдя предмет для разговора в предстоящей помолвке Одилии. Тема пришлась как нельзя кстати, поэтому Одилия, быстро перестав хмуриться, устремилась описывать предстоящее празднество, семью своего жениха, его достоинства и то, как он за ней ухаживает.

Когда девушки оказались у ворот, где их ожидали коляски, Одилия, прежде чем попрощаться, осведомилась своей подруги:

— Так мне ждать вас на днях в салоне моей матушки?

— Если ты все еще желаешь видеть меня, то я с удовольствием, — смутившись ответила Ровена.

— Какие глупости! Как я могу не желать этого, если я сама лично два часа назад предложила тебе составить мне компанию. Только я была бы несказанно счастлива, если бы ты посоветовалась со мной в выборе наряда. Твое муслиновое платье кремового цвета, например, было бы очень даже кстати.

День о котором говорила Одилия настал достаточно быстро, но впрочем не так быстро чтобы Ровена не успела уведомить тетушку и не испросить ее разрешения на посещение вечеров у мадам Уитклиф. Тетушке до этого не было особо дела, так как только лишь услышав фамилию, она поняла, что речь идет о достойном и уважаемом лице и опасаться за свою племянницу ей нечего. Но она попросила Ровену проявить больше мудрости и вести себя как можно скромнее, чтобы не вызвать никаких поводов для беспокойства у семьи Виктора.

При этих словах Ровена вспыхнула и выпалила:

— Но какое же отношение сюда имеет семья Виктора?

— Самое прямое, моя дорогая. Вы хотите, чтобы вас считали ветреной?

— Вовсе нет. Но отношение Виктора ко мне не изменится. Между нами очень теплая и искренняя дружба.

— Тем оно лучше, раз вы так прекрасно ладите. Но я бы посоветовала ему держать вас на поводу, так как неизвестно чего вам может взбрести в голову.

— Но он точно не будет считать меня ветреной. Ветра во мне значительно поубавилось с той поры, когда я впервые была представлена ко Двору. И почему это вам вдруг стало так важно мнение Виктора?

Тетушка удивленно приподняла брови и ответила двусмысленно:

— Оно важно мне постольку, поскольку вы проводите с ним так много времени, что у меня складывается впечатление, будто он часть нашей семьи.

Ровена вновь покраснела и вымолвила:

— Вы вовсе не то подумали.

Тетушка Элизабет изобразила на своем лице гримасу скептичности, а Ровена, быстро поклонившись, унеслась в свою комнату.

В день визита к Одилии Ровена с аккуратностью подобрала платье, учитывая пожелания своей подруги. То же не избегло и прически.