Спящий принц

После восьми часов пути, где мы то ехали верхом, то шли пешком, моя спина болела, та же участь постигла и руки с бедрами. Голова болела. Лицо Димии было белым и напряженным, костяшки ее пальцев – бескровными, пока она сжимала поводья, но она не жаловалась, и я молчала. Вместо этого мы проходили милю за милей лиловой и коричневой пустоши, огибали небольшие леса и отдельно стоящие дома и фермы. Небо было оранжевым на горизонте, ветер бил в спину, подгоняя нас вперед, быстро двигался туман, и я взбодрилась, ведь Тремейн уже был близко, милях в трех от нас.

Я дремала в седле, покачиваясь от шага лошади, когда голос Димии прервал мой отдых.

- Что это? – спросила она, и тон ее голоса заставил меня развернуться в седле. Я увидела, на что она смотрит, и мне стало не по себе. Я впилась в поводья.

- Это кладбище, - выдавила я.

- Здесь хоронят умерших? Мы можем задержаться?

- Нет времени, - тут же сказала я.

- Ненадолго. Я такого еще не видела.

- У вас нет кладбищ?

- Нет. Умерших сжигают. У королевской семьи и лордов есть семейные склепы, которые они могут посещать.

- Там хранят пепел?

- Нет, - она выглядела растерянной. – Это комнаты для размышлений. Туда ходят вспоминать семьи.

- А, кхм, обычные люди?

- У них такой привилегии нет.

У них. У них нет. Не говоря ничего, я повернула лошадь, и она последовала за мной Мы спешились, привязали наших скакунов. Димия провела руками по дереву на входе на кладбище, посмотрела на крышу, а потом на деревянные скамейки по бокам от ворот.

- Красиво, - сказала она.

- Это покойницкая, - сказала я ей и не удивилась, когда она нахмурилась. – Врата трупов. Когда приносят умерших для похорон, их укладывают здесь головой вперед. Священник читает молитву, а потом гроб разворачивают ногами вперед и вносят на кладбище, пока кто-то звонит в колокол.

- Зачем?

- Чтобы дух запутался и не последовал за живыми, - таким было старое поверье. Она кивнула и прошла через врата на кладбище. Все во мне сжалось, я глубоко вдохнула и пошла за ней.

* * *

Димия шла впереди меня, поворачивая голову влево и вправо, чтобы все увидеть. Я заметила, что она идет строго по тропе. Как-то раз, когда я была маленькой, мы пришли оставить цветы на могиле бабушки, и я обрадовалась горкам влажной земли и бегала вокруг них, заявляя, что я – королева кротов. Мама ударила меня по ногам и подтащила к себе, покраснев от унижения. Я не знала, что это свежие могилы. Я вообще об этом ничего не знала. Мрачное воспоминание вызвало улыбку. Мама бы одобрила осторожность Димии.

Она замирала часто, чтобы прочитать надписи на надгробиях. Чаще всего она останавливалась у детских могил, ее губы безмолвно двигались, пока она читала, а потом она шла дальше.

- Зловеще, да? Под нами отдыхают кости, - ее голос был странным, тяжелым, и в сумерках я поежилась. Я оглянулась на врата, чтобы убедиться, что лошади еще там. – Все рядами, почти как посевы, - продолжила она. – Поле мертвых, - она посмотрела туда, где первый ряд мавзолеев стоял напротив другого. – Странно строить здания для трупов.

Я потрясенно моргала.

- Это памятник их жизням, а не телам. Тебе это может казаться странным, но для меня страннее, что вы сжигаете тела. Сжигаете руки матерей, что держали вас. Губы отцов, что целовали вас в лоб, когда вы плакали. Разрушаете тела, что даровали вам жизнь. Мы возвращаем их земле. Мы относимся к умершим с уважением.

Она развернулась ко мне.

- Ты ничего не знаешь о смерти.

- Я знаю достаточно, - рявкнула я, забыв на миг, что у нее ключ к возвращению моей матери. – Я ее видела. Знаю ее запах. Пыталась с ней бороться. Что еще мне нужно знать? – я скользнула взглядом по склепам у дальней стены, она проследила за моим взглядом. Она кивнула, словно что-то вспомнила. А потом повернулась и пошла дальше.

Я пошла за ней, нервы были напряжены, а она продолжила тур среди мертвых Тремейна. Мы часто проходили могилы с кругом на них, и в центре кругов была полоса. Символ беспокоил меня, потому что я где-то его недавно видела, а потом вспомнила: на двери торговца солью в Тремейне.

Я замерла перед одной из могил с этим символом и невольно схватилась за куст ежевики, что раскинулся рядом, собрала остатки ягод в ладонь. Я знала, что это означало что-то еще, но не могла вспомнить.

Я не хотела – или все это время хотела – но пошла в западную часть кладбища. Здесь стояли высокие склепы из серого камня, наверху были написаны фамилии. Она назвала это полем мертвых. В этой части кладбища сравнение очень подходило. Склепы напоминали маленькие дома, у некоторых были окна, а у некоторых внутри – алтари для подношений.

Почти везде были листья дуба или остролиста, порой вместе они были вырезаны над окнами и дверями, суеверия, связанные со старыми богами и обычаями. Гробницы были ухоженными, не было трещин на камнях, краем глаза я заметила, что Димия смотрит на них, порой проводя пальцами по вырезанным листьям.

Туман накатил и принес за собой дым костров из деревни. Рука сжалась в кулак, раздавливая ежевику в нем, лиловый сок побежал между пальцев. Я посмотрела вправо, и мое сердце заколотилось.