Спящий с Джейн Остин

Но нет. Ступни для меня — это не только принадлежность для ходьбы, но еще и достойный посредник между лодыжками и лыжами. Однако ступни — не уши и никогда ими не станут.

Прежде чем я убил свою первую женщину… Но погодите, я забегаю вперед. Тут все дело в том, что мне не терпится оправдать себя в ваших глазах. Повышенный энтузиазм всегда был моим недостатком. Давайте вернемся к Диккенс и ее «Стопам».

Где-то в районе пятой главы я вычитал фразу, пробудившую мое воображение. Цитирую не дословно, ибо время не щадит нашу память: «Она была глуховата, но не слишком тяготилась этим. Однажды племянник предложил ей прибегнуть к медицинскому вмешательству. Она согласилась, и — представьте себе — из ее уха извлекли голубую бусину. Должно быть, бусина пребывала там уже очень давно: прошло много лет с тех пор, как она в последний раз надевала это ожерелье».

Современные писатели рвут на себе волосы, созерцая эту галиматью. Их экспертные оценки подобных произведений обычно выражаются фразами вроде: «Как можно читать подобную херню?» — и прочими в том же духе. Надо сказать, что лично я всегда испытываю культурный шок, слыша подобные выражения из уст людей, которые, по идее, являются носителями литературного языка. По моему мнению, им стоило бы быть поразборчивее.

На чем я остановился? Ах да: сама по себе идея обнаружения драгоценных предметов в человеческих ушах произвела на юного романтичного мальчугана с берегов реки Тей неизгладимое впечатление. В те дни жизнь молодых обитателей Данди не отличалась разнообразием, не была наполнена приключениями и не изобиловала событиями. Любое развлечение ценилось на вес золота. Если кошке случается поймать мышь, она играет с ней, прежде чем прикончить. Вы улавливаете аналогию?

Что же касается лично меня, то я был… как бы это половчее сказать… весьма и весьма подвержен данной тенденции. Мое мятущееся сердце мгновенно отзывалось на любой внешний раздражитель подобного рода, наполняясь радостью, или восторгом, или чем-нибудь еще, смотря по обстоятельствам. В общем, я нырял с головой — стоило мне только увидеть реку…

Я понимаю, что в нынешние времена секса, наркотиков и рок-н-ролла шприц для промывания можно добыть без особого труда. Все, что от вас требуется, — дойти до ближайшей аптеки. Эти отвратительные места торговли наводнены всевозможными шприцами и препаратами для изменения состояния сознания. Боязнь иммунодефицита пересиливает страх перед Богом. Hysteron proteron[17] — не это ли те слова, что я пытаюсь вспомнить?

В наши дни, если верить популярным изданиям, ученики младших классов берут с собой в школу презервативы, дабы идти в ногу со временем.

Но раньше все было иначе — и это к лучшему. Сама госпожа Судьба пришла на помощь госпоже Литературе (ха-ха!). Мучаясь от переизбытка ушного воска, я громко жаловался на жизнь. С малолетства я затвердил себе тот факт, что шумные и наглые люди быстро добиваются своего, покуда спокойные и скромные молча страдают. (Я надеюсь, вы поняли намек.)

Короче говоря, школьные власти решили, что мне нужно вычистить уши. Услышав об этом, я чуть не рухнул в обморок и едва-едва сумел самостоятельно подняться по лестнице к эшафоту (я имею в виду кабинет медсестры). Колени мои задрожали, когда она расстегнула пуговицы на… Нет, извините, это совсем другая история. Я хотел сказать: голос мой задрожал, когда я излагал ей свои анкетные данные. Имя, дата рождения — все такое. Если не в этом заключается вся наша подноготная — тогда в чем же?..

Затем упругий поток теплой воды внезапно хлынул мне в ухо, и страх сменился возбуждением. Теперь я понял, почему медсестра привязала меня к стулу. Однако же я сумел дотянуться до нее и ущипнуть за то место униформы, под которым должны были располагаться соски. Но медсестра оказалась в большей степени современным плоскогрудым чудом, нежели дамой с телесами старого образца, и мои пальцы схватили воздух. Нимало не обескураженный, я продолжал атаку и попытался дернуть ее за подвязку. Медсестра, впрочем, не возражала.

— Эта процедура действует на мальчиков по-разному, — вот и все, что она сказала по окончании процесса, когда я солгал, будто мне жаль, что так вышло.

Никакой бусины в ухе не оказалось, но ведь я никогда не носил ожерелья. Да и кто будет думать о спрятанных сокровищах после такого потрясающего опыта?

Все. Если желаете, можете расстегнуть свой ремень безопасности и спокойно гулять по самолету. Разомните ноги. Я-то знаю, что это такое — заключение в ограниченном пространстве. В вашем случае, по крайней мере, скоро явится стюардесса и принесет выпить.

Глава четвертая

Как любил говаривать Дэвид Коулман[18], вы должны быть тупы как дерево, коли до сих пор не догадались, что случилось потом.

Да, я понимаю: кое-какие предположения у вас имеются. Оставив за спиной почти незапятнанную юность, я вступил в новую фазу своей жизни, и ведущее место в ней занял с тех пор культ ушей. Ухология. Ухофилия…