Спящий с Джейн Остин

Итак, диспозиция: высококлассная шлюха стоит на коленях и бормочет невнятные словеса, имитируя вознесение молитвы Господу. Она обнажена; шлюха сбросила безвкусные одеяния своей профессии — короткую шелковую юбку, прозрачную блузку, лифчик, красный пояс для чулок, черные, собственно, чулки и панталоны в кружавчиках… Обалдеть! Временами я начинаю понимать, почему вы, нормальные ребята, восхищаетесь всей этой чепухой и насилуете сучек. (Извини, Дебби.)

Стоя на коленях, она декламирует свое признание. «Исповедуюсь перед лицом Всемогущего Господа…» и т. д. и т. п. — и дайте мне по уху, если это не звучит искренне! Либо я пристукнул сегодня величайшую актрису мировой сцены, либо отправил душу прямиком в рай — второго не дано. О да, вы правы: третьего не дано.

И пока эта грешница кается, обнажая душу перед Господом, к ней приближается добрый друг… Приближается похрюкивая… Я хотел сказать: прихрамывая. Прихрамывая и сгибаясь под тяжестью своего набухшего фаллоса. А далее… может, вы сами вообразите картину (если, конечно, подобные вещи вообще можно разглядывать) — или мне описать вам все подробно и в деталях? Он приближается к ее аналою, ее столу для литаний и вставляет — что? Слово в разговор? Сноску в текст? Ключ в замок? Ну да, нечто в этом роде, я полагаю. Он подходит к исповедующейся девушке и без последнего покаяния вводит свой член ей в ухо. Тот скользит туда легко, как американская бейсбольная звезда достигает «дома»[89], — я думаю, такое сравнение вполне уместно. Ее ухо — ухо мисс Джин Броди, которая выглядела такой холеной, чистой и в высшей степени опрятной, — оно, ребята, оказывается жирным. (Возможно, она нарочно натерла его вощеной бумагой, когда ознакомилась с моими пристрастиями… Кто знает…)

Мисс Джин, как я уже намекал прежде, не очень хорошо относилась к мужскому органу, играющему в туда-сюда-обратно с ее мозгами. Она прервалась на середине молитвы, и я смею вас уверить, что произнесенную ею фразу вы не найдете ни в одном литературном произведении, пропущенном цензурой.

— Что за… — придушенно прохрипела Джин в манере людей, страдающих от легочных проблем.

— Тише, малютка, — успокоил я ее. — Скоро все закончится.

Сказать по правде, мой детородный орган был не в восторге от помянутой выше жирности ее ушного влагалища. Маленький жеребец скакал довольно-таки решительно, но эффект заставлял себя ждать.

Едва мисс Броди увидела, что происходит, она дернулась и отшатнулась от меня. Разом плюнув на своего Создателя, Джин показала темную сторону своей прежде солнечной натуры (я действительно надеюсь, что ее родители это не читают). Она впала в ярость и велела мне прекратить, но к тому времени уже не оставалось ни шанса, что я послушаюсь. Когда я попадаю туда, мужики, я остаюсь внутри, по крайней мере до тех пор, пока сучка не запищит — врубаетесь? Вы полагаете, что я имею в виду проститутку-кокетку, которая скажет: «О, пожалуйста, прекратите, добрый сэр»? Вы, должно быть, шутите.

Прежде чем я сумел наконец-то наполнить ухо мисс Джин жидкостью, содержащей миллионы потенциальных маленьких меня, у нас состоялась настоящая королевская битва. Пресловутая скамеечка превратилась в кучу щепок на ковре, а мы с Джин покатились по полу, причем она пыталась отделиться от меня, а я категорически не желал прерываться на полпути к семяизвержению. (Ну, вы, я думаю, тоже не захотели бы.)

Для того чтобы наконец-то завершить начатое дело, мне пришлось применить к своенравной маленькой шлюхе грубую мужскую силу. Успешно. Острый обломок скамеечки воткнулся в ее левое ухо как раз в тот момент, когда я вошел в правое. Droit de seigneur[90], могли бы сказать вы. Двойная кара. Эту сцену можно было бы вставить в какой-нибудь кинофильм.

Сдается мне, она наслаждалась процессом до самого конца — эта шалунья, нарушительница контрактов. Ладно, крошка Джин не умерла с молитвой на устах, как планировалось вначале, однако альтернативный религиозный мотив состоял в том, что я нанял ее, дабы предать казни. Так что — вполне возможно — в конечном итоге она попала-таки в рай. Не исключено, что мисс Броди сейчас улыбается мне с небес и посылает своему спасителю благодарственные воздушные поцелуи. В общем, тем вечером я славно потрудился, и жаль только, что в силу обстоятельств Джин не способна ходатайствовать о моем условно-досрочном освобождении.