Спящий сфинкс

— Ну нет, — проговорил он даже не с улыбкой, а с выражением странного удовлетворения или самодовольства, которого Дон прежде за другом не замечал. — Уж об этом-то я позаботился! Между прочим, и из моей родни никого не потеснили. Ты же понимаешь, старина: все можно устроить, если знать обходные пути. Ладно, слушай дальше. Помнишь Длинную галерею в «Касуолле»? Мы с Марго, — он облизнул пересохшие губы, — занимали несколько комнат прямо над нею. У каждого собственная спальня и гостиная, а между спальнями расположена общая ванная. В ту ночь я очень плохо спал — все время ворочался и просыпался. Около двух я услышал, как кто-то зовет или стонет со стороны комнат Марго. Я вскочил и сначала направился в ванную, но там было темно. Я включил свет, потом заглянул в спальню жены, но там тоже были только тишина и мрак, а постель оказалась нетронутой. Потом я увидел под дверью в гостиную полоску света и вошел. Марго, так и не снявшая вечернего платья, лежала на спине поперек шезлонга. Она была без сознания, но ее тело судорожно дергалось, а лицо было какого-то странного цвета.

Торли замолчал и перевел взгляд на дверь, потом продолжил рассказ:

— Я испугался, но будить никого не хотел, поэтому потихоньку спустился вниз и позвонил нашему домашнему врачу. Доктор Шептон прибыл через пятнадцать минут. К тому времени Марго частично пришла в себя, но ее мучило удушье, а тело словно окоченело. Она, похоже, не осознавала происходящего. Доктор объяснил, что этот припадок, вероятно, вызван нервным перевозбуждением и скоро пройдет. Мы перенесли Марго в кровать, врач дал ей успокоительное и обещал вернуться утром. Всю ночь я просидел у жены, держа ее за руку. Но Марго не полегчало, наоборот, ей становилось все хуже. В половине девятого вернулся доктор: я сам открыл ему. Старик Шептон выглядел мрачным, он высказал подозрение на внутримозговое кровоизлияние. Насколько я понимаю, это случается, когда сосуды лопаются в мозгу. Было ужасно холодно, но обитатели дома еще спали. А в девять часов, на восходе солнца, она… она умерла.

Они долго молчали. Последние слова Марша прозвучали как-то жалобно, он поднял виноватый взгляд на Холдена, словно желая добавить еще что-то, но передумал. Поднявшись, Торли подошел к окну и уставился в сад.

— Медицинское заключение составлял Шептон, — проговорил он, не оборачиваясь, нервно перебирая в кармане монеты. — Раньше я с подобными заключениями не сталкивался. Это такая бумага, похожая на огромный чек с отрывным корешком, который доктор оставляет себе, вручая тебе само свидетельство о смерти. А ты должен отправить его по почте в архивный отдел. Только я забыл это сделать…

— Понимаю, — произнес Холден, хотя на самом деле эти бумажные дебри были для него темным лесом.

И подумать только! Разве испытывал он по дороге в этот дом хотя бы смутное беспокойство, хотя бы инстинктивное ощущение произошедшего здесь несчастья? Нет, ничего подобного он не чувствовал. И все же что-то было… Образ черного водоворота, в котором кружились кошмарные лица и видения… И самое страшное — впечатление, что Силия тоже как-то связана с этой бедой.

— Понимаю, — повторил он. — Это все, что ты хотел мне рассказать?

— Да. Можно прибавить только, что бедная Марго похоронена в новом фамильном склепе на касуоллском церковном кладбище, — грустно закончил Марш. — Всего два дня оставалось до Рождества! Мы… — Тут Торли опомнился: что-то во фразе Дональда, видимо, насторожило его. Биржевой маклер перестал звенеть в кармане монетами и отвернулся от окна. — Что значит «все, что я хотел тебе рассказать»?

Холден беспомощно всплеснул руками:

— Ну, не знаю, Торли!.. Только… я впервые слышу, чтобы Марго была нездорова!

— А никто и не говорит, что она была больна, — раздраженно заявил приятель. — Здоровье у нее было отменное, а такое несчастье может случиться с каждым. Доктор так и сказал.

— Смерть от перевозбуждения на вечеринке? — с сомнением произнес майор.

— Послушай, Дон, ты что, сомневаешься в компетентности Шептона или в его порядочности? — разозлился Марш.

— Нет! Конечно нет! — успокоил его Холден. — Только…

— Понимаю, старина, ты потрясен, — сочувственно проговорил приятель. — Как и все мы поначалу. Это произошло так внезапно и так ужасно! — В его глазах блестели слезы. — Но эта трагедия еще раз напомнила о том, что каждый из нас может встретить свою смерть в расцвете лет.

Торли потоптался на месте, словно не решаясь затронуть какую-то очень важную тему.

— И вот еще что, Дон, — наконец отважился он. — Завтра я еду в «Касуолл». Ненадолго, конечно. Между прочим, впервые после случившегося. Знаешь, старина, я подумываю о продаже поместья.

Дональд был потрясен:

— Продать «Касуолл»?! Это при твоих-то доходах?

— А почему бы и нет? — с вызовом спросил Марш.

— Ну, знаешь, ответом на твое «почему бы нет» вполне может послужить его четырехсотлетняя история.